Читать книгу Год беспощадного солнца. Роман-триллер онлайн | страница 60
Клементьева покраснела. Но отвечать не понадобилось, потому что снова загремела входная дверь.
На пороге стоял пивной бочонок лет тридцати на кривых ногах и в замызганном, когда-то белом, халате. К верхней крышке бочонка была пришлепнута круглая, совершенно лысая голова. Прямо из ноздрей головы росли усы в коричневых пятнах от никотина.
– Эй, людоеды-потрошители, понимаешь! – заорал бочонок. – Большой привет, да?
Это явился санитар Бабкин с командой за очередным невостребованным или безымянным трупом для отправки на спецкладбище, где бульдозером их закапывали в братскую могилу. Памятником ставили простой деревянный столб с номерами покойников.
– Еще раз ударишь ногой в дверь, – холодно ответил Мышкин, – ею же и получишь по башке.
– Да брось, Полиграфыч! – Бабкин показал крупные желтоватые зубы. На правом верхнем резце он носил золотую фиксу, которую вывез из Адыгеи, где он родился от черкешенки и русского и прожил балбесом до тридцати лет, даже среднюю школу не закончил. Ассимилировался в Питере Бабкин быстро, только от северокавказского акцента до конца не избавился. – Боишься, постояльцев твоих разбужу, да?
– Еще раз услышу «Полиграфыча» – вообще башку оторву, – совсем ледяным тоном пообещал Мышкин. – И отправлю ее по почте малой скоростью в славный город Майкоп. Наложенным платежом. Без задатка.
– Сердитый, да? Большой руководитель стал? – обиделся Бабкин. – Что делается? – обратился он ко всем сразу. – Стоит только хорошему человеку начальником стать, как он…
– Ты, Бабка, лучше расскажи, как твоя прописка? – перебил его Клюкин.
– Что прописка? Прописка хорошо. Все по закону. В России гуманные законы.
– Слова-то какие выучил! – с уважением отметил Клюкин. – А хозяйка квартиры? Все по судам бегает?
– Ой, нет, не бегает уже! Такое горе… Такое горе! Такое большое!.. Старушка успокоилась, значит, скончалась, – несчастным голосом поведал Бабкин.
– Сама? Добровольно скончалась? По собственному желанию? – насмешливо прищурился Клюкин, и его очки полыхнули фиолетовым цейсовским огнем.