Читать книгу Год беспощадного солнца. Роман-триллер онлайн | страница 44
– Здесь я с тобой, Женя, не соглашусь, – решительно заявил Мышкин. – Нельзя было войска туда вводить. И сейчас нельзя.
– Наконец ты сказал хоть что-то разумное! – похвалил Литвак. – Верно, только дурак стал бы кидать на Донбасс регулярную армию. Но и без нее тьма способов загнать бандеру на пять метров в землю. Крымскому было достаточно сказать киевской хунте максимально серьезным тоном: «Будете убивать людей на Донбассе, Россия сегодня же официально признает Донецкую и Луганскую республики». И все! Ни одного выстрела. И бежала бы эта бандера за Львов! Думаешь, бандерлоги пришли на Донбасс за великую Украину воевать, убивать русских изменников-«колорадов»? Ничего подобного. Им командиры-начальники пообещали автомобиль каждому, десять гектаров земли и по два-три раба из местных шахтеров. Или казаков. Ты думаешь, почему бандерлоги на груди носят бейджи с надписью «Рабовладелец»? Не знаешь…
– А если бы не испугались слов Путина?
– Испугались бы, еще как! Сто лет известно: воевать укро-нацистская сволочь не способна. Они могут только убивать безоружных, истреблять гражданское население. Или служить вертухаями в концлагерях. Так что нормальный правитель России подарил бы Новороссии двух или трех «Черных аллигаторов»8. И войне конец. И дети Донбасса остались бы живы. И взрослые. Вот почему я говорю: помойка, а не страна твоя Руссияния…
– Так почему же ты, страдалец, до сих по сидишь в помойке, а не свалил на родину предков?! – рявкнул Мышкин.
Литвак затих и сосредоточенно зачесал пятерней бороду.
– Почему сижу? Время не наступило. Но если все здесь будет и дальше так, оно наступит очень быстро, – заверил Литвак. – Как говорил товарищ Ленин, объективная реальность, данная нам в ощущениях, сильнее наших представлений о ней. Хотя жаль… Хоть и помойка, и стервятники нас с тобой живых расклевывают, но все равно: она мне тоже родина, хотя тебе, нееврею, этого не понять.
И Мышкин с изумлением увидел, как коровьи глаза Литвака повлажнели… Нет, показалось.
– Наверное, не понять, – согласился он. – Как может еврей жалеть Россию, если существует Израиль?