Читать книгу Сезон отравленных плодов онлайн | страница 2

Шмель летит с участка, уносится к остановке и магазину, описав золотистую дугу над головами идущих по дороге.

Наконец приехали.

Тетя Мила как будто и не менялась – немного раздалась вширь, конечно, нарастила плоть, но все еще Клаудия Шиффер с рекламного плаката. Обесцвеченные волосы начесаны в жиденький полупрозрачный объем, уже опавший. Раскрасневшееся на жаре лицо чуть опустилось, собралось за подбородком вялой складкой, сложилось заломами у рта, все равно красивое – неживой жестокой красотой.

Рядом Даша – тонкая девочка-пружинка младше Жени на три года, мягкий ободок на волосах, за плечами розовый рюкзак. Даша шаркает, поднимая дорожную пыль, и та липнет ей на шлепки, узкие ступни и алые лосины. Илья говорит ей прекратить, но Даша продолжает шаркать, глядит себе под ноги.

Илью единственного не узнать – он очень вырос, стал даже выше тети Милы. Он перешел в одиннадцатый класс, так сказала мама. Широкий в плечах, чуть угловатый, коротко, по-спортивному стриженный. Будто из детского тела, как из куколки, вылупился другой, взрослый человек.

До того Женя почему-то представляла, что приедут дети, которых она помнила, которые с легкостью размещались с тетей Милой на чердаке на двух панцирных кроватях, хотя, конечно, она знает, что все выросли, что дети в принципе растут. Но теперь она не понимает: как они все будут жить ближайшие недели, весь тети-Милин отпуск? Теперь ей кажется, что бабушкин дом стал им всем мал, особенно Илье. Кажется, что он будет цеплять плечами дверные косяки или темной макушкой потолок.

В каждой руке Илья несет по клетчатой тканевой сумке, натянутой изнутри чем-то угловатым. Но он не ставит их на землю, терпеливо ждет, пока Женя спустится с дерева и отопрет калитку.

– Привет, – говорит тетя Мила. Тушь ее рас-таяла на солнце, оставила черные засечки под бровями. – Сестра ваша, Женя.

– Ма, мы знакомы, – откликается Илья.

Голос у него шершавый, как дубовая кора, – тоже совсем не тот, что помнится, и Жене вдруг делается неудобно за свой комбинезон с выпачканными землей коленями, за выцветший, слишком обтягивающий топик с Лео, Кейт и носом затонувшего «Титаника». За свое тело, плотное, как батон докторской. Волосы стянуты в хвост – она знает, что ей так не идет, выглядывают «обезьяньи уши», как говорит ей папа. Женя тянется к резинке, но, спохватившись, опускает руку.