Читать книгу Жирик: История не одной жизни. Повесть о настоящей собаке онлайн | страница 35
– Жирик, ты действительно сам включаешь телевизор? Тебе интересно его смотреть? – спросил он очень серьезно.
– ДА, – мысленно завопил я. И хозяин услышал мое ДА. Я понял это по его лицу, ставшему еще белее серьезным. Это был наш первый телепатический контакт. Тогда ни я, ни хозяин не поняли этого. Я и знать не мог, что это такое. Хозяин, хотя и наверняка читал о телепатии, не мог так сразу всерьез в нее поверить. Но телевизор с тех пор стал оставлять включенным. Стал он и больше со мной разговаривать. Часто на отвлеченные темы. Говорил о своих впечатлениях от телевизионных программ и газет, говорил о бытовых вещах.
Я работал над освоением человеческой речи целыми днями. Учеба вещь трудная, и я, конечно, делал себе перемены – обходил дом с осмотром, лаял на прохожих – так, разминался.
Многие телевизионные картинки были знакомы. Некоторые слова диктора тоже были понятны. Картинки накладывались на текст и возникали первые элементы понимания. Особенно помогали обучающие программы для детей. Таким образом, я освоил за месяц около 200 слов и стал способен понимать смысл простых предложений.
Если бы все и дальше продолжалось такими темпами, то вам бы предстояло читать повесть о том, как я самостоятельно освоил речь и чуть ли не превратился в человека. К примеру, что я садился на стул, левой лапой облокачивался на стол и работал на персональном компьютере, орудуя правой лапой мышью и нажимая на клавиши клавиатуры свернутым в трубочку языком. Нет, все было по–другому. Собака, даже чау–чау, может немного понимать человека, но сказать может только “вау–вау” – так устроен ее организм. Так же и я, хоть и был, по словам хозяина, и моим собственным наблюдениям “умнейшим псом”, никогда бы человеческий язык сам не освоил. Как я говорил, я учил его очень старательно, и достиг определенных успехов. Но на рубеже 200 слов как будто в стенку уперся. Бился я об нее, бился. С такой настойчивостью, как будто за ней много шкурок лежит. Общий смысл телевизионных передач (кроме как о животных) по–прежнему был мне не понятен. И с хозяином поговорить я не мог. Хотя порой из шкуры выпрыгнуть хотелось, сказать ему. Представьте, хозяин неторопливо, с аппетитом ест жареное мясо. Я сижу рядом, смотрю на него просящими глазами. А он делает вид, что не понимает и подкалывает меня: “ Зря ты, Жирик, отказываешься есть жареную говядину, она очень вкусная”. Ну, очень хочется сказать ему, как все на самом деле, а не могу.