Читать книгу Жирик: История не одной жизни. Повесть о настоящей собаке онлайн | страница 21

Я поднимался по длинной лестнице в потоке людей. По обе ее стороны стояли красиво разрисованные колеса, закрепленные на шестах. Шедшие вместе со мной люди руками приводили их в движение. Войдя в большую дверь, я оказался внутри дома. Далее путь лежал по сумрачному коридору, стены которого были завешаны изображениями странных, уродливых людей. Одни из них имели непропорционально большие головы, другие – животы, третьи были многорукими. Мы все шли молча, склонив головы и зачем–то высунув языки. Сквозь сон я подумал, что надо бы и мне распрямить и опустить хвост. Попытался это сделать. Не получилось. Хвоста не было. Но удивиться этому вопиющему факту я не успел. Процессия втянулась в просторный, хорошо освещенный зал. Я понял смысл происходящего – все мы шли к Большому Хозяину. Вскоре я увидел Его. Он сидел, поджав под себя ступни ног и раздвинув в стороны колени. Одна из рук, сложенных на груди крест–накрест периодически приходила в движение. Большой Хозяин прикасался к головам следующих мимо него посетителей шелковой кисточкой, что означало благословение. Именно за этим вся эта вереница людей пришла сюда, многие, судя по их виду, очень издалека. Получив благословение, посетители поднимали головы, втягивали языки и с радостными лицами следовали дальше. Чуть поодаль стоял помощник Большого Хозяина. Он принимал подарки пришедших. Одни дарили деньги, другие – красивые вещи, третьи – еще что–то. С пустыми руками ни пришел никто. Отдав подарки, люди подходили к другому помощнику. Он одевал всем красивые ошейники, символизирующие преданность Большому Хозяину. На этом церемония заканчивалась, люди покидали зал.

Я оказался не готов к визиту – у меня не было с собой никакого подарка. Единственное, что я мог отдать – это свой ошейник. Тем временем процессия двигалась, и я оказался напротив Большого Хозяина. К моему, и всеобщему удивлению, он не коснулся меня кисточкой, а возложил на мою голову руки. Это было особое благословение, даруемое лишь избранным. Радость и благодать переполнили меня. Я чуть не проглотил язык. Подойдя к помощнику, принимавшему подарки я на удивление легко (обычно мне это самому не удается) снял с себя ошейник и положил его в кучу подарков. Теперь я, как и все остальные, должен был получить мягкий и красивый ошейник, но неожиданно к обычной жизни меня вернуло резкое: