Читать книгу Увидимся в темноте онлайн | страница 2
Кто?
Тот, кто находится там, за гладкой железной дверью, и смотрит на меня глазами Лорен Бэколл. Ее черно-белая фотография висит на противоположной стене, или это киноплакат? Никак не удается определиться с размерами, плакат-фотография не слишком большой, но и не маленький, я вижу лицо Лорен во всех подробностях. Была ли она здесь в то время, когда остальные жертвы царапали ногтями стены?
Бугорки от клея.
Их шесть: два по бокам в верхней части плаката, два – в нижней, два посередине. Расстояние между бугорками совершенно одинаковое и кажется тщательно вымеренным линейкой. Бугорки никак не касаются лица Лорен – оно безмятежно. Из этого следует, что ТотКтоЗаДверью испытывает слабость к золотому веку Голливуда. А еще – он педант.
Ничего из этого не следует.
Это просто фотография или плакат. В самом дальнем углу Комнаты, под потолком, висит камера, о существовании которой я бы никогда не догадалась – такая она крошечная, такая стеснительная. Мерцающий зеленый огонек – вот что ее выдает. Он не успокаивает, не утешает, и глупо ждать от него сочувствия. И от бумажной Лорен – глупо, и от железного стула посередине комнаты. Сейчас на нем стоит бутылка с водой и печенье в пластмассовой кюветке. Круглые, твердые галеты – пятнадцать штук. Мой дневной рацион. Или ночной. Поначалу я к ним не прикасалась. Затем заставила себя съесть все пятнадцать – не потому, что умирала от голода, а… Почему? Из-за камеры под потолком. ТотКтоЗаДверью явно следит за мной, и, чтобы пополнить запас галет, ему придется войти сюда. Больше всего на свете я боюсь этого.
Больше всего хочу.
Я хочу ясности. С того самого момента, как оказалась здесь.
Но вместо человека приходит легкое угрожающее шипение: примерно такие звуки издает змея, стоит только ее потревожить. Я никогда не тревожила змей, по своей воле – уж точно. Несколько раз я держала их в руках, а однажды даже позволила обвить себе шею – в Марракеше, посередине туристической толпы, на площади Джамаа-эль-Фна. При этом хозяин змеи – темнолицый пройдоха араб – одобрительно щелкал языком и пальцами: хасанэн, хасанэн! Что это значит, я не помню. Но наверняка запомнила бы, если бы осталась в Марракеше.