Читать книгу Праздничный коридор. Книга 3 онлайн | страница 33
Я точно помнила, что Савелий был дома, когда нам позвонили соседи и сказали, что его родители и тетя угорели в бане.
Сейчас Савелий внимательно вглядывался в мое лицо, и на его губах блуждала счастливая ухмылка. Савелий торжествовал – железный обруч на моей шее захлопнулся на самый надежный замок.
Стонать и причитать по поводу коварности своего мужа, у меня не было сил, я покорно согласилась со своим унизительным положением.
В то время я еще не смогла до конца освободиться от детского комплекса постоянной вины перед своей матерью за огрехи в огородном и домашнем хозяйстве. В душе я была зашуганным и приниженным человеком. Поэтому и не смогла дать достойный отпор своему мужу. Я всего боялась. Савелий давно угадал мой внутренний страх и сейчас по полной программе воспользовался ситуацией.
– Надеюсь, Оксана, с сегодняшнего дня и ты полюбишь наш неординарный секс, и перестанешь чинить мне препятствия. Ну, подставляй свои пухлые губки.
Савелий расстегивал ширинку своих брюк»
Зося захлопнула крышку монитора – нужно успокоиться и привести свои чувства в порядок.
«Прости, Оксана! Возможно, завтра я смогу дочитать до конца твою исповедь. Сегодня мой ум отказывается воспринимать чудовищную правду твоей жизни. Откуда ты черпала силы, Оксана, чтобы улыбаться, шутить и вообще жить?»
Зося зашла к Дарье Никаноровне и попросила что-нибудь успокоительное.
– Хочу выспаться, – пояснила она изумленной Дарье Никаноровне, которая знала, что Зося даже при сильнейших простудах предпочитала таблеткам бульончик тети Рози.
Глава 2
Тяжелый сон утром прервался головной болью. Зося приняла холодный душ, выпила кофе, зашла в комнату дочери. Олюшка спала, разметав по подушке волосы.
Зося тихонько прикрыла дверь и направилась в гостиную, где на столике лежал так долго разыскиваемый ею розовый компьютер.
Чувство вины перед Оксаной за ночь не только не притупилось, но стало тяжелее и болезненнее.
В цивилизованном, в какой-то степени, благополучном обществе, жила женщина, с ранних лет обреченная на рабство. Сначала рабовладельцем была собственная мать, а затем – муж.