Читать книгу Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг. онлайн | страница 10
Через неделю вывесили приказ министра – о распределении всех выпускников по отделам МИД. Меня же оставили на год при школе. Я оторопел. Забыв о нашем споре, я побежал к Хвостову. Хитро улыбнувшись, он сказал, что лишь передал Молотову мое «пожелание» остаться на год при ВДШ для написания и защиты диссертации и что он поддержал это пожелание. Молотов в порядке исключения с этим согласился. Отступать мне было некуда.
Так мне пришлось еще 10 месяцев оставаться при ВДШ и писать диссертацию. За основу я взял свой дипломный проект «Дальневосточная политика США в период Русско-японской войны» и успешно защитил диссертацию.
Эта работа через год была издана в виде отдельной книги, но под псевдонимом Добров, ибо – как мне пояснили тогда – работники МИД «не могут печататься под своей фамилией». Это дало мне возможность через несколько лет параллельно с основной работой в МИД преподавать историю внешней политики США в Институте международных отношений, получить звание доцента.
Работа в центральном аппарате МИД
После защиты диссертации меня назначили на работу в МИД в качестве помощника заведующего Учебным отделом, поскольку у меня была теперь ученая степень. Отдел был далек от практической дипломатической деятельности, поскольку занимался организационной и учебно-методической работой по руководству двумя учебными заведениями министерства – ВДШ и МГИМО.
Я буквально погряз в разработке всяких инструкций и методических пособий и просто возненавидел эту работу, мечтая вырваться на «оперативный простор». Вот как обернулся невинный спор с директором ВДШ насчет диссертации.
Через год меня вызвал к себе новый министр Вышинский и предложил стать заведующим Учебным отделом. Перспектива застрять в этом отделе на многие годы просто ужаснула меня, и я сразу же отказался. Это рассердило министра, ибо предложенная мне должность по бюрократической иерархии министерства выводила меня на чин мидовского генерала (государственный советник II класса).
Какой тут поднялся шум! Вышинский вообще не стеснялся в выражениях, особенно с подчиненными ему людьми, и тут он дал себе волю.