Читать книгу Магеллан. Часть II. Егерь онлайн | страница 18
– Зря стрелял! – пенял он сам себе, тяжело дыша. – Могли услышать как те, так и эти. И эти наверняка услышали, коли погоня.
Егерь внезапно остановился и, обернувшись, обратился уже ко мне:
– Сколько в доме винтовок?
Я не понял вопроса. Мне было неизвестно это слово – «винтовка».
Герман не унимался:
– Винтовка? Автомат? Ружье? Должно же у Курьмы быть оружие! Сколько у него стволов?
Я лишь беспомощно хлопал глазами. Герман же, наконец сообразив, снял со спины свою корявую железную палку и показал её мне.
– Это – винтовка. Она стреляет. У Курьмы есть такие же?
Корявую палку я видел впервые, поэтому смело замотал головой. В курене я таких палок ни у кого не видел. Хотя, если разобраться, я мало что видел в курене на тот момент. Жизнь моя протекала в основном в хлеву. А чего там увидишь особенного? В поля меня не брали, поскольку мал еще был, а из дома выгнали две зимы назад. Несколько раз я видел, как сотрапезники уходили на охоту. Обычно они собирались несколькими избами, грузили все необходимое в сани или подводу и уходили в Пустошь на несколько недель. Если Великий Жии был благосклонен, они привозили мертвую животину, уже освежеванную и засоленную. А еще с охоты они пригоняли скот. Нагие, грязные, обросшие, со связанными руками, мои плененные сородичи медленно входили в курень цепью по три-четыре особи, плетясь между двумя подводами. Зимой скот не попадался. Говорят, прятался в своих норах. Потому зимой охотиться почти не ходили. Курень питался запасами с лета и приобретенным на теплых менах зерном. Как происходила сама охота, я не знал. Не знал также, где сотрапезники искали дичь и чем ее убивали. По сути, эта информация была для моих сородичей под таким же запретом, как и речь.
– Хорошо, коли так, – задумчиво ответил егерь, вновь впрягаясь в сани.
Весь оставшийся световой день мы плелись молча. Останавливались лишь попить и справить нужду. Уже темнело, когда егерь впервые остановился передохнуть. Я довольно сильно замерз без движения, хотя первые часы нашего пути холода совсем не чувствовал. Герман подошел к саням, где я лежал в обнимку с горбом. Достал из него свой волшебный шар и, посмотрев на него с досадой, сунул обратно. Он взглянул на меня, и в глазах его я прочел некое подобие тревоги.