Читать книгу Блеск онлайн | страница 29
Мой промах – наверное, попытка разума воззвать к Мидасу и вернуть ему роль моего защитника, но, заметив его крепко стиснутые челюсти, понимаю, что зря я так его назвала.
Он пронзает меня взглядом карих глаз, как ножом, лежащим рядом с его тарелкой.
– Аурен, помни свое место. Ты – царская наложница, и я могу делиться тобой с кем посчитаю нужным.
Глаза щиплет от слез. Не плачь, урезониваю себя я. Не падай духом.
Фульк наклоняет лысую голову и смотрит на меня с нескрываемым интересом. В его мыслях я уже принадлежу ему.
– Если хочешь, могу ее наказать. Мне прекрасно удается ломать волю своим наложницам.
По щеке стекает первая слезинка, хотя я стараюсь не дать ей упасть с века. Она тянется вниз, как петля, как веревка раскаяния, после чего безвольно падает на щеку.
Мидас упрямо качает головой.
– Никаких наказаний. Она все же моя фаворитка. – Полагаю, это и есть моя светлая сторона.
Фульк незамедлительно кивает, словно беспокоится, что Мидас передумает.
– Конечно, я и пальцем ее не коснусь. Только членом. – Он громко смеется, и его огромный живот трясется в такт нервному смеху советников.
Царь Мидас не подхватывает веселья Фулька, потому что его внимание приковано ко мне. Я застываю под его пристальным взглядом, чувствуя боль, страх и желание угодить. Могу даже дать себе затрещину за то, что ныла вчера вечером, как мне одиноко. Вот что я получаю за то, что не была благодарна за свою клетку.
– Мой царь… – говорю я тихим, умоляющим голосом. Это моя последняя попытка заговорить с его душой, а не с этим непоколебимым монархом, который поступится всем ради укрепления власти.
В карих глазах Мидаса нет ни капли теплоты. Они напоминают холодную кору бревна, насильственно разлученного с корнями.
– Я не разрешал тебе останавливать игру.
От его слов я замираю и от боли приоткрываю рот, опустив руки с прутьев. Он всерьез. Совершенно всерьез.
– А теперь садись на табурет и играй свою дурацкую музыку. Не вмешивайся в мужской разговор, Аурен.
Я вздрагиваю от его слов, словно он подошел и дал мне пощечину. Мои ленты трепещут, как будто хотят скрыться долой с его глаз. Я медленно поворачиваюсь и бреду к табурету. На дрожащих ногах сажусь, как камень, оседающий на дно пруда, – ил вздымается, а толща воды теснит меня от солнца.