Читать книгу Никто не видел Мандей онлайн | страница 21

– Да. Похоже на то.

Мандей усмехнулась, лицо оживилось, и она замахала ногами.

– Привет, красотка! – сказала она низким голосом, подражая Кену. – Как тебя зовут? – Потом заговорила высоким голосом за Барби: – Меня зовут Клодия. Хм, Клодия? Мило. А сколько тебе лет? Ха, много! Ну хорошо, давай сделаем это!

Она свела кукол вплотную, изображая звуки поцелуев и стоны.

– Перестань! – Я со смехом толкнула ее в бок. – И прекрати портить мою Барби.

– Да, бабуля! – хихикнула она. – Ладно, пора репетировать.

Она вскочила на ноги и включила мой «Айпод», подключенный к колонке. Я встала рядом с ней.

– Готова.

– Хорошо, сначала, когда заиграет музыка, мы сделаем так… – Мандей присела на корточки, потом вскочила, вскинув руки. – Дальше крутимся и переходим вот к этому. – Она изобразила модельную позу и двинулась вперед подиумным шагом, ритмично взмахивая руками, как регулировщик движения. Бум. Взмах, взмах. Шаг, шаг. Я узнала движения из «Ютьюб»-ролика одной техасской танцевальной команды.

Чаще всего, зависая у нас, мы выполняли упражнения под музыку, прокручивая ее снова и снова, пока ритм не начинал звучать у меня в голове, словно мой собственный пульс. Мандей могла танцевать до упаду. Я не могу описать это по-другому. Ей достаточно было три раза посмотреть «Сингл лейдиз» Бейонсе, чтобы выучить наизусть всю последовательность движений. Миссис Чарльз не могла позволить себе оплату танцевальной школы для Мандей. Мои родители, пусть и с трудом, но платили, поэтому я показывала Мандей все повороты и прыжки. В конце концов она начала выполнять их лучше, чем я.

Следуя ее указаниям, я добавляла свои собственные наработки. Мы любили обсуждать нашу хореографию, отсчитывать шаги и давать названия нашим безумным танцам – «горячее масло и мука́», «сожми булки», «цветочная дорожка».

– Подруга, расслабься! Чего ты такая зажатая? – рассмеялась Мандей.

– Я расслаблена!

Мы пребывали в собственном мире, с собственным языком и обычаями. Мы жили внутри плотного сияющего пузыря, и ни одна игла не была достаточно острой, чтобы проколоть его.