Читать книгу Демон Монсегюра онлайн | страница 23

Неожиданно ко мне подсела гадалка, предлагая предсказать судьбу. Я рассмеялся, ибо никогда не верил предсказаниям, придерживаясь мнения, что судьба даётся каждому свыше, и никто, кроме Бога, не в силах изменить её.

В руках гадалки появились кости, напоминающие игральные. Она положила их в серебряный кубок, встряхнула им и выбросила кости на стол. Лицо её выражало задумчивость, женщина странно посмотрела на меня, сказав, что я даже не предполагаю, какой магической силой буду владеть в ближайшее время.

Я рассмеялся в ответ: ведь единственная сила, в которую я верую, не смотря ни на что, даже на предпочтение катарского вероучения, это сила Всевышнего.

Из пафлагонских записей Раймонда IV Тулузского

6601 год от Сотворения мира, месяца июня, десятого дня

Войска крестоносцев заняли Аскарай. Теперь у меня появилось время хоть что-то наспех черкнуть в дневнике, ведь я не прикасался к нему почти три месяца.

Я наслаждаюсь богатством и роскошью трофеев. Наконец-то я сказочно богат. А, как известно, власть есть продолжение богатства. Сейчас у меня в избытке того и другого. Я не планирую долго задерживаться в Аскарае, хотя мы ловко оторвались от визиря Чикмея, всё же он рано или поздно догадается, куда двинулись крестоносцы. Но мы готовы дать ему достойный отпор, несмотря на то что рыцарей осталось почти в два раза меньше, чем в начале похода, многие умерли, не выдержав тягот здешнего климата, либо погибли в постоянных стычках с сарацинами.

Вчера мне преподнесли любопытную вещицу – статуэтку старинной восточной работы. Меня посетил некий незнакомец, желавший отблагодарить за сохранённые жизни жителей Аскарая.

Незнакомец поведал мне, что статуэтка – четырёхрукий бог Бафомет, обладающий магической силой и исполняющий желания хозяина.

Я не принял всерьёз этого божка, да ещё и наделённого магической силой, но с познавательной точки зрения проявил интерес. Притом обладать древней реликвией Востока не возбраняется, даже Святой церковью, в которой я всё более разочаровываюсь. Мне ближе чистота и аскетизм катарского вероучения, утверждающего, что Бог един, что молиться ему можно где угодно, что Иисус – сын человеческий. Единственное, что поразило меня в этой восточной вещице, – кроваво-красные рубиновые глаза, их блеск завораживает.