Читать книгу Финал онлайн | страница 66
Кровь с золотыми крапинками продолжала сочиться из пореза, скапливаясь в сложенной чашечкой ладони. Теперь Джекс и вовсе утратил человеческий облик, что должно было напугать Теллу, но поскольку ею всецело владели горе и боль, для страха места уже не осталось.
Она ничего не почувствовала, проведя кончиком кинжала по своей ладони. Хлынула кровь, которая была куда темнее сверкающего ручейка, стекающего по запястью Джекса. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить этот поток. Его глаза были прикованы к ее руке, наблюдали за тем, как красные капли пятнают ее и без того запачканный желтый пояс и голубовато-фиолетовый подол. Надевая это платье утром, она рассчитывала на хороший день, но со временем оно пришло в негодность, как и многое другое.
Телла вернула Джексу кинжал, но он уронил его на землю и взял ее окровавленную руку в свою. Его пульс участился, а ладонь стала горячей, как никогда. Сочащаяся из его раны кровь жаждала смешаться с ее кровью.
– Теперь повторяй за мной.
Джекс вдруг заговорил на языке, которого Телла не знала. Каждое слово оживало у нее на губах; оно имело металлический волшебно-сладкий привкус крови, текущей по их рукам. Которая становилась все жарче и струилась все быстрее с каждым последующим звуком. Джекс обещал забрать ее горе и боль, но что-то в их обмене заставило ее заподозрить, что она отдает куда больше, чем намеревалась.
«Остановись, пока не стало слишком поздно».
Однако остановиться Телла не могла. Она позволит ему забрать все, что хочет, если взамен он унесет ее скорбь.
Три последних слова слились в некую фразу и были произнесены особенно звучным голосом:
– Персис атай лирниаллис.
Они совсем не казались сладкими на вкус, наоборот, впились в язык, точно колючки, острые, цепкие и совершенно нечестивые. Внезапно окружающая обстановка – кожаный диван, пустой камин, заваленный бумагами стол – исчезла.
Телла старалась не кричать и не навалиться на Джекса, когда невидимые нити магии, похожие на очаги пламени и горящие мечты, обвились вокруг их сцепленных рук, необузданным потоком хлынули ей в вены и стали растекаться по телу, обжигая руки и грудь, клеймя плоть.