Читать книгу Палеолибертарианство vs. этатизм. Сборник статей на темы либертарианства и Австрийской экономической школы онлайн | страница 5

В либертарианской повестке дня важнейшим пунктом должна быть максимальная власть частных договоров и прецедентного права как его разновидности, а не того, как именно должно выстроить социально-политическую систему. Есть парламент или нет его – это не так важно, как то, чтобы он не лез в частный договор людей и вердикт арбитра, которого они себе выбрали. Монархия, президентство или отсутствие исполнительной власти – тоже вопрос из той же оперы. Монархия лучше удовлетворяет правам собственности чаще всего, чем президентство, для ограничения власти короля возникли парламенты. В конечном итоге больше проблем стали представлять сами парламенты. Нужны все эти органы власти или нет – вопрос уже второго порядка. Лично я уверен, что его можно было бы поставить на рассмотрение какого-то частного иска, затрагивающего чьи-то частные интересы, и вердикт создал бы новый прецедент по этому вопросу, так это было бы проще всего решить. Тут важно, что «договорились – не договорились», а не то, к чему именно пришли. Сам механизм прихода к решениям через договора важнее даже, чем если когда-то будет принято таки правильное решение президентом или, например, парламентом по вопросам, которые они не уполномочены решать, потому как создают прецедент вмешательства в сферу частных договоров двух людей тем самым. То есть, понятно, что хорошо, если они легализуют «короткоствол» например, но через тот же механизм можно и с легкостью обратно все «отыграть», да еще и запретить, скажем, заодно и травматическое оружие, пневматику и тому подобное, что в ситуации доминирования прецедентного права и договоров было бы просто немыслимо.

Почему так получилось, что двигателем капитализма и экономического развития по всему миру стали именно английские колонии (помимо самой Великобритании): США, Канада, Австралия, Новая Зеландия?

Ответ на этот вопрос заключается в системе прецедентного права, имеющего статус важнейшего палеоинститута. Каким бы ни было плохим законодательство, но оно должно давать обычным людям время приспособиться к существующим реалиям (если речь не идет о вопросах, очевидно ущемляющих права частной собственности вроде систем социализма, коммунизма). Когда этот принцип исполняется, то устанавливается палеопорядок, когда законы работают. Есть прецедент, есть общее правило для всех, которое достаточно сложно «повернуть» как-то иначе, ведь тем самым будет создан новый прецедент, и это мгновенно получит огласку по всей стране. Таким образом, даже сильно привилегированным слоям населения достаточно сложно может быть «продавить» нужное решение, так как это несет угрозу создания нового прецедента.