Читать книгу Вещие сестрички онлайн | страница 61

И обмакнул перо.

Освободившись от не слишком тягостных оков гномьей бдительности, юный Томджон откинул крышку сундука с бутафорией и, со свойственной малышам дотошной обстоятельностью, принялся разворачивать одну за другой короны.

Гном, высунув кончик языка, лавировал пером между чернильными рифами листа: он уже знал, как поступить с нареченными друг другу судьбой возлюбленными, куда втиснуть сценку с веселыми могильщиками и где лучше отверзнуть уста горбатому королю. Правда, еще предстояло разобраться с кошками, роликовыми коньками и…

Странный звук заставил его поднять глаза.

– Охолони, малый, – буркнул он. – Выбирай себе вещи по размеру. Положи ее на место.

Диск потихоньку плыл в зиму.

Зимний пейзаж в Овцепиках при всем желании невозможно описать как очарованную страну с завороженными морозом деревьями, каждая веточка которых присыпана ломкой ледяной пудрой.

Зима в Овцепиках не церемонится – она олицетворяет собой врата в доисторический холод, что царил еще до сотворения мира, и выражается в нескольких ярдах снежного покрова, который превращает окрестные леса в тенистый, зеленоватого отлива лабиринт, надежно подбитый сугробами. Зима также приносит ленивые ветры, которым невдомек, зачем огибать человеческие тела, когда можно пройти прямо сквозь них. Вот почему представление о зиме как о красивейшем времени года было в высшей степени чуждо сознанию овцепикцев, которые понятие «снег» обозначали восемнадцатью различными словами[6].

Призрак короля Веренса, голодный и неприкаянный, слонялся вдоль стен родного замка, вглядывался в дорогие сердцу леса и выжидал.

Ибо зима была полна знамений. Ночами на окованном стужей небосводе то и дело полыхали кометы; днем над землей тяжело перебирали щупальцами диковинного вида иногда китообразные, иногда драконоподобные исполинские тучи. В Захребетье кошка принесла двухголового котенка – хотя к этому, принимая во внимание доказанность положения папаши Грибо как единственного предка по мужской линии всех представителей кошачьего рода за последние тридцать поколений его истории, вряд ли стоило относиться серьезно.