Читать книгу Мария Стюарт онлайн | страница 21

Трагическим символом повторяется между обеими женщинами – Екатериной Медичи и Марией Стюарт – сцена у одра смерти. Не успел Франциск II испустить последний вздох, как Мария Стюарт, утратившая французский престол, пропускает вперед в дверях Екатерину Медичи – молодая вдовствующая королева уступает дорогу старшей. Она уже не первая дама королевства, а вторая, как и раньше; только год прошел, а сон уже рассеялся; Мария Стюарт больше не французская королева, а всего лишь то, чем она была с первой минуты и пребудет до последней: королева Шотландская.

Сорок дней длится по французскому придворному этикету первый, глубокий траур для вдовствующей королевы. Во время этого сурового затворничества ей не дозволено ни на минуту покидать свои покои; в течение первых двух недель никто, кроме нового короля и его ближайших родственников, не должен навещать ее в искусственном склепе – затемненной комнате, освещенной слабым мерцанием свечей. Пусть женщины простонародья одеваются во все черное – всеми признанный траурный цвет, – ей одной подобает le deuil blanc – белый траур. В белоснежном чепце, обрамляющем бледное лицо, в белом парчовом платье, белых башмаках и чулках и только в черном флере поверх этого призрачного сияния – такой выступает Мария Стюарт в те дни, такой предстает на знаменитом холсте Жане и такой же рисует ее Ронсар в своем стихотворении:

• Un crêpe long, subtil et délié
• Pli contre pli, retors et replié
• Habit de deuil, vous sert de couverture,
• Depuis le chef jusques à la ceinture,
• Qui s’enfle ainsi qu’un voile quand le vent
• Soufle la barque et la cingle en avant.
• De tel habit vous étiez accoutrée
• Partant, hélas! de la belle contére
• Dont aviez eu le sceptre dans la main,
• Lorsque, pensive et baignant votre sein
• Du beau cristal de vos larmes roulées
• Triste marchiez par les longues allées
• Du grand jardin de ce royal château
• Qui prend son nom de la beauté des eaux.

• В прозрачный креп одеты были вы,
• На бедра ниспадавший с головы
• В обдуманном и строгом беспорядке.
• Весь перевит, искусно собран в складки,
• Вздувался он, как парус в бурный час,
• Покровом скорби облекая вас.
• В такой одежде вы двору предстали,
• Когда свой трон и царство покидали,
• И слезы орошали вашу грудь,
• Когда, пускаясь в незнакомый путь,
• На все глядели вы печальным взглядом,
• В последний раз любуясь дивным садом
• Того дворца, чье прозвище идет
• От синевы кругом журчащих вод.

В самом деле, прелесть и обаяние юной королевы нигде не выступают так убедительно, как на портрете Жане; созерцательное выражение придает ее взору необычную ясность, а однотонная, ничем не нарушаемая белизна платья подчеркивает мраморную бледность кожи; в этой скорбной одежде ее царственное благородство проступает гораздо отчетливее, чем на ранних портретах, показывающих ее во всем блеске и великолепии высокого сана, осыпанную каменьями и украшенную всеми знаками власти.