Читать книгу Репортаж без микрофона (сборник) онлайн | страница 9
Я актер с головы до пят. С детских розовых мечтаний и по сей день ни разу не пошатнулась моя жизненная позиция в этом вопросе, моя любовь к театру. Но так уж случилось, что по дорогам мира и перекресткам жизни, из страны в страну, через моря и океаны, с континента на континент вел меня спорт, и больше всего футбол. Десятки, сотни раз приходилось мне ездить за тридевять земель для того, чтобы увидеть чудо-спектакль, именуемый футболом, который нигде и никогда не повторяется и финал которого непредсказуем. Европа, Азия, Африка, Южная и Северная Америка – все континенты, кроме далекой Австралии, поочередно предстали перед моими глазами. Я ходил по маленьким улочкам Веймара с растянутыми в разные стороны руками, касаясь пальцами одной руки дома, где родился Гете, а пальцами другой руки – здания, где творил Шиллер. Веймарцы рассказывают: Генриха Манна спросили, не обижает ли его тот факт, что младший брат Томас Манн более известен и признан. Генрих Манн поведал в ответ следующую быль.
Однажды веймарские студенты, накануне изрядно налакавшись пива, попросили Гете решить их вчерашний спор, едва не окончившийся потасовкой: кто, в конце концов, лучше – он или Шиллер? «Дурачки, – сказал, улыбнувшись, Гете, – стоит ли спорить, если оба таких великолепных парня живут в вашем родном Веймаре?..»
– Таков и мой ответ, – заключил Генрих, один из славных парней семейства Маннов…
Мне посчастливилось вести репортажи из комментаторской кабины мексиканского стадиона «Ацтека», прелестного творения Педро Рамиреса Васкес, и стоять перед единственным уцелевшим в свое время после сокрушительного землетрясения в Токио зданием. Когда великому Корбюзье сообщили, что весь Токио разрушен, тот не задумываясь ответил: «Должно быть, не весь, мой дом должен стоять!» И вправду, единственным уцелевшим оказалось возведенное по чертежам великого мастера здание, известное как «Дом Корбюзье». Я восторгался чудом архитектуры в Барселоне – взметнувшимися к небесам иглами башен «Собора святого семейства» гениального Гауди, и с душевным трепетом созерцал поле битвы в Ватерлоо, где окончательно и бесповоротно был повержен Наполеон. Все отели, кафе, магазины здесь носят имена: Наполеон, Бонапарт, Император, Жозефина – и никаких других имен. Фас и профиль Наполеона на всем: на обеденных, чайных и кофейных сервизах, на бокалах, авторучках, флажках, майках и даже кроссовках. Специально обежал я все магазины, силясь найти хоть один предмет с изображением «пурпурно-серого Веллингтона», как его назвали после, главнокомандующего коалиционными войсками, но напрасно – такого сувенира не было.