Читать книгу Боги Падшие онлайн | страница 26
– Во-первых, дорогой мой, – упёрла она руки в боки: – Ты монастырскую кухню знаешь? Нет? Вот и молчи тогда! Уж что-что, а в плане пожрать, что жрецы, что святые отцы, фору любому ресторану дадут. Во-вторых. Вина! Хочешь выпить, а, Чум? Хорошо, по-настоящему?
– Ну, допустим, – настороженно глядя на неё кивнул он.
– Пить будешь сколько влезет, или пока деньги будут. Обещаю.
– Ловлю на слове, – посветлел Чум лицом: – Ты – свидетель, – хлопнул по плечу Благоволина, но появившаяся было на его лице улыбка быстро пропала, сменившись озабоченностью и он вновь насторожился: – А в честь чего такая щедрость, Дось? Я не отказываюсь, даже и не думай, но с чего вдруг?!
– Асклепий, – пояснила она, продолжая разглядывать карту: – Ясно?
– Нет.
– А это по тому, что кто-то, вместо того, чтобы с Игорем общаться, – оторвала она глаза от карты: – Больше о бухле и девках думал. А вот пообщался бы с умным человеком и тогда бы знал, что Асклепий – Бог медиков.
– И что? Мы вроде как не болеем?
– А раз он Бог медицины, то значит, дорогой мой, – прикинув маршрут она брезгливо отряхнула пальчики: – Что тебя, как бы ты не укушался, запросто на ноги поставят.
– Поставят? – Прищурился Чём, явно что-то прикидывая: – На ноги? Хм… А знаешь, я согласен, – кивнул он и азартно потёр друг о друга ладони: – Это мы ещё посмотрим поставят или нет! Пошли! – Поднял он вверх кулак и задрав лицо к небу выкрикнул: – Асклепий! Вызов принят! Посмотрим кто кого!
Последним док покинул Благоволин – внешне не проявляя эмоций он каждый раз холодел душой, стоило кому-то упомянуть Маслова. Капитан, ни смотря ни на что, продолжал считать потерю Игоря своим просчётом и самой большой своей неудачей.
Странноприимный дом выглядел ровно так, как и было положено выглядеть монастырю. Сложенные из покрытых мхом крупных камней, стены. Узкие окошки, забранные тяжелыми решетками и, конечно же, массивная дверь с маленькой створкой окошка привратника. Даже улица, по которой, сойдя с главного проспекта, полного огней и соблазнов, они шли, и она была пуста, тиха и как-то торжественно молчалива.