Читать книгу Психоаналитик. Шкатулка Пандоры онлайн | страница 39

Анна среагировала мгновенно. Встала, сунула ноги в туфли, подхватила свою сумочку, улыбнулась Михаилу (улыбка показалась ему ободряющей) и ушла, не желая быть свидетельницей семейного скандала. Уже и не семейного, если принять во внимание развод, но в то же время семейного.

– Я обзвонилась тебе, мерзавец! Почему ты позволяешь себе днем отключать телефоны?! А если со мной что-то случится и Оля не сможет с тобой связаться?! Хорош отец!..

Объяснять, что во время сеанса нельзя отвлекаться на телефонные разговоры, не было смысла. Так же как и объяснять, что во время сеанса нельзя врываться в кабинет и вести себя подобным образом.

– Мне надо срочно уехать до понедельника, а с Олей некому остаться! – Илона плюхнулась в кресло и закинула ногу на ногу. – И родной отец не хочет принять участие…

Почему не хочет? Что за срочность? И разве нельзя было послать эсэмэску, которую Михаил непременно бы прочел в перерыве между сеансами? Что за манера реагировать на все так, словно не живешь, а играешь роль в какой-то из шекспировских трагедий? Или не шекспировских, у того же Островского тоже все с надрывом, на звенящем нерве… Михаил посмотрел на часы и понял, что в его распоряжении не более пятнадцати минут. За это время надо успеть выпроводить Илону, причем успеть выпроводить успокоившейся и по возможности удовлетворенной, чтобы через пять минут она не вернулась и не сорвала следующий сеанс. С нее, безбашенной, станется…

– Водички? – спокойно предложил Михаил.

Водичку ему посоветовали засунуть кое-куда. Никакой логики, сплошной абсурд – ну как можно засунуть воду? Разве что влить, впрыснуть, налить. Ну, нет так нет, наше дело предложить.

– Ты совсем о нас не думаешь! С глаз долой – из сердца вон! Какой же ты гад, Оболенский! А еще гордишься своим происхождением!

После развода Илона вернула себе девичью фамилию – опять стала Тишиной. Применительно к ней фамилия звучала иронично, если не издевательски. Какая из Илоны Тишина, ей бы Верещагиной быть или Громовой.

«А ведь когда-то мне так нравилось все это, – думал Михаил, пока Илона выплескивала остатки своего буйного негодования. – Не то слово – я просто с ума сходил от подобных экспансий. Хватал на руки и тащил ее, отбивающуюся и визжащую, в постель. А она потом так страстно просила прощения за свою несдержанность… Куда все ушло? Приелось, что ли? Наверное, приелось, нельзя же питаться одними пряностями…»