Читать книгу Психоаналитик. Шкатулка Пандоры онлайн | страница 12
От созерцания отвлек телефонный звонок. Михаил подошел к столу, снял трубку стационарного аппарата, поднес ее к уху и тут же поморщился, словно у него внезапно заболел зуб.
– Наконец-то! Зачем иметь четыре телефона, если ни по одному до тебя нельзя дозвониться?!
«Четыре? – удивился Михаил. – Ну, да, если считать вместе с домашним, то получается четыре».
– Я в последний раз предлагаю тебе решить вопрос мирным путем! Ты согласен? А то ведь хуже будет…
– Илона, все вопросы мы давно уже решили, – спокойно напомнил Михаил, – нам больше нечего решать. Во всяком случае, мне так кажется…
Если во время развода ты ведешь себя благородно, соглашаешься на все выдвинутые условия, не размениваешь трехкомнатную квартиру в Токмаковом переулке, не претендуешь ни на что, кроме своих личных вещей и своего личного автомобиля, то вправе ожидать если не признательности, то хотя бы отсутствия упреков и претензий. Напрасно. Готовность идти на уступки может быть расценена как попытка откупиться малой кровью, скрыть нечто несоразмерно большее. Бывшая жена решила (сама или кто-то подсказал, это уже не столь важно), что Михаил, пребывая в браке, скрывал от нее большую часть своих доходов, и настойчиво требовала поделиться с ней «честно». Поделиться банковскими вкладами, недвижимостью и всем остальным, что было приобретено на эти несуществующие доходы. Никаких доказательств у нее не было, одни подозрения, мгновенно переросшие в уверенность. «А на какие шиши ты сразу купил себе квартиру?» – интересовалась она в качестве ultima ratio regum[3]. И бесполезно было объяснять, что однушка в Свиблове была куплена на деньги, вырученные от продажи наследственной родительской дачи. Точнее – куплена, да не выкуплена, потому что на две трети необходимой суммы пришлось брать ипотечный кредит. Михаил показывал договоры купли-продажи и договор с банком, но жена артистично фыркала и заявляла, что таких филькиных грамот сама может изготовить сколько захочет. Хуже всего было то, что по примеру всех не очень умных матерей она активно начала настраивать их ребенка против отца. «Папа жадный, он хочет, чтобы мы жили в бедности», – звучало рефреном. Дай бог каждому такую бедность, и бедных вообще не останется. Михаил дважды начинал серьезный разговор, но сразу же натыкался на непробиваемое: «Если не хочешь выглядеть жлобом в глазах собственного ребенка – делись!»