Читать книгу Потерянный взвод онлайн | страница 24
Рядом громыхнула очередь, будто со скоростью скатилось по камням цинковое ведро. Козлов выстрелил на вспышку.
Татарникова положили на одеяло, которое вытащили из-под убитого моджахеда.
– Командир, я прикрою! – выкрикнул Козлов.
– Возьми у нас по магазину.
Спускались мелкими шажками, торопливо, матерились сквозь зубы.
– Быстрей! – подгонял Шевченко. Он еле удерживал конец одеяла, руки онемели, вот-вот сведет судорогой. В куске материала, в который каждый мертво вцепился, заключалось все: жизнь раненого Татарникова, да и жизнь каждого из них, потому что бросить товарища не могли, как не имели возможности остановиться, передохнуть, размять затекшие, болью сведенные руки. Эрешев спускался на полусогнутых, Шевченко – рядом, а Трушин еле поспевал за ними. Со всех сторон вспыхивали злые огоньки, временами звуки очередей накрывали гулкие, усиленные ночным эхом взрывы.
Козлов нагнал их, когда они поднимались на свою вершину.
– Живой? – Шевченко перевел дух.
– Все магазины пустые. – Козлов постучал рукой по «лифчику». – Ствол уже светится.
Он тоже ухватился за одеяло, но Шевченко приказал быстро подняться к роте, привести людей на подмогу.
На рассвете прилетели вызванные «вертушки», сбросили боеприпасы. Татарников пришел в сознание, и Шевченко успел спросить:
– Как это случилось?
Татарников наморщил лоб, судорожно вздохнул:
– Трушин сказал: давай заберем оружие. Придешь… в роту с трофеем.
– А чего полез в пещеру?
Татарников сглотнул, на горле прыгнул кадычок в пуху, потом попытался приподняться, с ужасом глянул на обрубок ноги, завыл тихо, вздрагивая всем телом.
«Как маленькая собачонка», – подумал Шевченко.
Он опустился на колено, погладил Татарникова по серой от пыли голове, ощутил под рукой упругий ежик волос. И почему-то представил Татарникова в гимнастерке старого образца, с медалькой, сидящим на тележке-каталке с подшипничками-колесиками.
– Ничего, Володя, ничего. Самое страшное, самое плохое позади. Теперь все будет хорошо.
Татарников заморгал полными слез глазами, тяжелые капли поплыли по впалым векам, оставляя блестящие бороздки. Рядом безмолвно стоял Эрешев, думал о чем-то своем. Он был телохранителем командира и считал, что всегда должен быть рядом с ним.