Читать книгу Фунгус онлайн | страница 50
Разумеется, никто ничего не понимал, поскольку даже сам оратор не ведал, что говорит. Огорченный Хик-Хик замолчал и посмотрел на притихшую публику.
Однако пурпуры не стали над ним насмехаться, как того следовало ожидать. Их потрясли его уверенность и пыл, хотя все эти утверждения и предложения казались абсурдными. Самым удивительным для них было то, что премудрость зародилась в башке простого слуги, которого использовали вместо салфетки. Нет, пурпуры не стали смеяться над Идеалом, они просто молчали. Старик попросил его уточнить некоторые детали. Предположим, скоро наступит революция. И что конкретно она означает? Как человек деревенский, старый пурпур рассуждал о революции как о погодном явлении. На них дождем посыплются разные блага? Или она снесет на своем пути дома и стада, как река, вышедшая из берегов?
– Неужто не понимаете, черт бы вас побрал? – разозлился Хик-Хик и потряс револьвером. – Когда победит революция, все рабочие мира – от Лиссабона и до Шанхая – получат право иметь диваны, мягкие диваны. Это и есть революция. Свобода и диваны для всех!
И он стал разглагольствовать о мире, где не будет угнетателей и угнетенных, где человечество станет единым целым, а искусственные границы между странами отменят.
Лучше бы он этого не говорил.
Границы отменят? Пурпуры заерзали на своих стульях. Сначала по их рядам прокатилась неясная тревога, потом глухой протест. Что он такое несет? Они бы стерпели телескопы, спиритизм и палестинских пролетариев. Но как уничтожить границы? Старик поднялся со своего места:
– Что ты такое городишь? Мы – контрабандисты! Если границы исчезнут, на что мы будем жить?
В знак протеста пурпуры принялись возмущаться и размахивать своими колпаками, полными мелких камней, которые раньше служили им музыкальными инструментами. Хик-Хик сделал шаг вперед и заявил:
– Главное – революционный прорыв в сознании. Я, например, – продолжал он, – готов сделать над собой огромное усилие и забыть о вашем недостойном поведении в отношении сеньориты Майлис.
Ответом на его слова было молчание. Хик-Хик говорил о прощении, но в то же время продолжал целиться в пурпуров из пистолета. Один из них сказал: