Читать книгу Чёртов интернат. Когда дети читают сказки взрослым. Страшные сказки онлайн | страница 6
– Ну, он же не милостыню просит. Продаёт зажигалки, – осторожно возразила я, а затем всё же поднажала: – Импортные, между прочим. «Зиппо».
– Умоляю, дорогая. Это китайская подделка, такая на рынке копейки стоит.
Я не нашла что ответить. Убеждённая вера в человеческую добродетель и собственная порядочность не давали росткам сомнения ни малейшего шанса на выживание. Ирина же не упускала случая удобрить собственную и без того плодородную почву предвзятости стереотипами.
Темпераментная женщина с тёмными корнями жёлтых волос и еврейскими корнями родословной всегда подчёркивала, что мы с ней разного поля ягоды. Конечно, в свои сорок с хвостиком повариха держалась молодцом. Высокие полнокровные груди вздымались так яростно, что мужчины сворачивали шеи. Пышный бюст Ирина облачала в неприлично для её возраста обтягивающие топы. Я же свои фитюльки, как их звала мачеха, прятала под плащ-палаткой, как звала всю мою одежду повариха. На сохранение слегка удивлённого изгиба бровей Ирина отводила столько времени, сколько я трачу на генеральную уборку квартиры. Когда же я узнала, сколько она отваливает за маникюр, мои редкие бесцветные брови, видевшие пинцет только в канун свадьбы, запутались в рано поседевших некогда чёрных волосах.
«Вот всё у тебя, Оленька, ладно складывается. И дом полная чаша, и муж работяга. Вот бы вам ещё ребёночка. Глядишь, характером бы обзавелась. А то ведь тюха-тюхой!» – прозвучал на задворках памяти булькающий голос умирающей от рака желудка мачехи.
Детьми я так и не обзавелась. Чужих хватало. Сколько их было за три года? Интернат никого надолго не принимал. В перевалочном пункте ребята жили не больше двух месяцев. Потом их ждал детский дом, приёмная семья или же родные родители, взявшиеся за ум.
Металлическая гусеница без особого энтузиазма подползла к станции Коммунистической. Я поскребла ногтем по шершавому инею на толстом стекле. Будто стёрла защитный слой на билете мгновенной лотереи. Только вместо выигрыша увидела холодную темень декабрьского утра. Через минуту её рассеял одинокий станционный смотритель – покосившийся фонарный столб.