Читать книгу Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли онлайн | страница 3
Рассказ о моем сыне в книге – самый первый, о нем я писала как могла подробно. Мне было важно показать, как с легкой руки учителя жертва травли превращается в фантазера, который придумывает свои страдания, как родители жертвы объявляются агрессорами, как против жертвы и ее семьи выступает большинство родителей. Я описала происходившее в мельчайших деталях, чтобы, столкнувшись с травлей (не дай бог, конечно), вы понимали, чего вам ждать. С того момента, как вы начнете борьбу, ваша жизнь превратится в театр абсурда, все перевернется с ног на голову.
Моя книга – не исследование, не научный труд, даже не подборка рекомендаций. Подобные книги уже написаны специалистами из разных стран: бери и читай. Моя книга – сборник историй о людях, которые пережили травлю, травили сами или жили в невыносимой буллерской среде и каждый день боялись: а вдруг я – следующий? Эти люди уже не страшатся говорить о пережитом стыде, боли, бесконечном чувстве вины и собственной ничтожности. Большинство прошли через многолетнюю терапию, но некоторые впервые рассказали о своем опыте чужому человеку – мне. И каждый отдал мне частичку своего детского или родительского горя. Я обещала им, что буду обращаться с этой информацией очень деликатно, и прошу вас об этом же. Постарайтесь никого не осуждать – ни тех, кто травил, ни тех, кто говорит, что жертва всегда виновата сама. Все они, все мы – часть единой системы, одной уже не существующей страны, пережившей много горя и ужаса. Здесь привыкли, что правда – в силе, а быть слабым и уязвимым нельзя. У нас один менталитет, одна большая национальная травма.
Еще одна история, которая отозвалась в моем сердце и подтолкнула к созданию этой книги, произошла с Элиной Гаджиевой. Она умерла в апреле 2019 года прямо в школе. Я прочла все, что было написано об этом случае в СМИ, и пообщалась с матерью девочки, но вопросов у меня осталось больше, чем ответов: здесь столько белых пятен, что кажется, виноваты в смерти Элины абсолютно все. Вот почему эту историю я оставила в том виде, в каком она попала ко мне – в виде интервью. Самое страшное, что ни друзья, ни близкие не могут ответить, почему четырнадцатилетний подросток решил сделать такой страшный шаг. И сколько их, детей, ушедших, как Элина, и не рассказавших о том, что с ними происходило. Я решила поговорить об этом с теми, кто выжил.