Читать книгу Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли онлайн | страница 15

В июле, во время каникул, мы попали на день рождения одного из тех немногих мальчиков, кто еще дружил с Ярославом. Там был и Вовочка. Во время чаепития он делал из бумажек и фантиков комочки, склеивал их слюной и через весь стол кидал в Ярослава. Подбежала мама именинника, сделала замечание. Стоило ей отойти, как бумажки полетели снова. Тогда к Вовочке подсела его собственная мама, пунцовая, надеюсь, от стыда. Мы пробыли еще минут пять для приличия и ушли.

Наступил сентябрь, а обещанного комфорта мы не чувствовали. Как я и предполагала, травля стала коллективной. Вокруг особенного мальчика, который, кстати, по словам директора, в интеллектуальном плане был совершенно нормальным и имел проблемы только поведенческого характера, собралась группа хулиганов. Они не были плохими: обычные ребята, которые играют в футбол, ходят на борьбу, могут выкинуть матерное словечко. Как большинство обычных мальчиков, особенно в нашей российской ментальности, они с самого детства стремятся показать себя «мужиками». Ярослав – с кудряшками и огромными голубыми глазами, тонкий и высокий, очень далекий от драк и способный поддержать беседу только о Моцарте, Мунке и своей фантазийной стране Игрушляндии – этим мальчикам не нравился. Моего сына всегда любили взрослые, называли его «Маленьким принцем», как я написала в начале. А среди спортивных агрессивных детей он с трудом находил себе место. Его каждый день называли «девочкой», постоянно шпыняли и смеялись над любым сказанным им словом. Он всегда приходил в школу за сорок минут до начала уроков, и если в это время в классе был кто-то из мальчиков, для Ярослава начинался ад. Он с восьми утра ждал, когда же кончится день. Из всех мальчиков класса только трое его не трогали и поддерживали с ним хорошие отношения.

В конце ноября Ярослав признался, что в школе ему стало невыносимо. Он сказал так: «Если тюрьма – это место, где тебя держат силком и из которого хочется вырваться, значит, школа – тюрьма». Папа учил его драться, давать сдачи. Теоретически Ярослав мог бы это делать, он сильный: в тот период наш мальчик занимался теннисом и конным спортом, справлялся со здоровенным конем. Но вступить в борьбу с человеком для него было немыслимо. Он походил какое-то время на борьбу, но вскоре тренер посоветовал нам забрать сына: Ярослав прекрасно выполнял все спортивные нормативы, но как только дело доходило до спарринга, он замирал. В нем совершенно не было природной злости. Тогда мы стали учить его давать обидчикам словесный отпор, говорили, что своим страхом он еще больше провоцирует ребят на травлю. Все зря: у нас был слишком серьезный конкурент, Марьиванна. Ярослав как мантру повторял: «А Марьиванна говорит, что нельзя давать сдачи. Она говорит, что, если меня кто-то обижает, я должен просто уходить или звать ее». Но почти все нападки на сына происходили за ее спиной или в ее отсутствие: не дозовешься. Мы пытались донести до Ярослава: то, что с ним происходит, недопустимо, это травля. Он нас не слышал, верил только учительнице, которая твердила, что все нормально, дети так играют. Еще она говорила: «Ярослав, зачем ты защищаешь девочек? У них свои проблемы, у тебя свои. Пусть они сами разбираются, а ты отойди в сторону».