Читать книгу Маковый венец онлайн | страница 89
– Что еще они говорили? Слова, фразы – что угодно. Повтори! – потребовал Юнсон.
Ханс долго молчал. Густав почти слышал, как проворачиваются шестеренки в его мозгу. Ему хотелось огреть Ханса по голове, спихнуть с койки, на которой он сидел, едва касаясь тощим задом, отвесить пинка. Но он ждал.
– Вспомнил, – сын мельника удивленно расширил глаза. Он и сам не ожидал, что память выдаст ему недостающий фрагмент. – Не Богель говорил, а майор Спегельраф. До того, как генерал стал по столу стучать, он тихо так начал объяснять интенданту, что страна не может себе позволить долгую кеп… кумп… кумпанию. Во! Потому как кризис продовольствия и что-то там еще. И что надо отбросить олонцев как можно раньше, до осени. А потом уж Богель прервал его и заорал про «пустить в расход». Кстати, что это значит? Я слова-то припомнил, а вот как их понимать?..
Густав и сам не до конца сознавал, что следует из слов майора. Хотел бы похвастаться знаниями, как делал это прежде, но не мог. Он ведь изучал не военное дело, а философию, и то не слишком прилежно, предпочитая лекциям собрания Комитета. Но кое-что все же давало зацепки, все как одна – безрадостные. Особенно ему не нравился «кризис продовольствия». Если уж все дело в нем, то жди проблем с обеспечением. С едой.
Он свысока покосился на Ханса, который глядел на него со смесью надежды и ужаса.
– А то и значит, мой необразованный товарищ по несчастью, что мы должны порвать свенскеров в клочья. И чем быстрее, тем лучше.
***Андерсен, Юргенсон, Свенсен, Мадсон…
Густав отер лицо рукавом, в ушах стоял назойливый писк. Он дышал через рот, и вдохи отзывались где-то в глубине черепа.
Вольсен, Хендриксон, Карсен, Бергерсон, Юнсон…
И «сен» и «сон» на концах их фамилий значит «сын». «Сены» с севера страны, «соны» – с юго-востока. И все чьи-то сыновья.
Юнсон, Юнсон, Юнсон…
– Юнсон! Не спать! – рявкнул кто-то совсем близко. – Шевелись, бегом!
Густав оттолкнулся от проседающей от дождя земляной стены окопа, выкатился наружу, неуклюже поднялся и побежал.
Исполинская крепость Валликрав возвышалась над бывшей зеленой долиной. От его стен лучами расходились улицы пригорода. Когда-то они пестрели рынками и мастерскими. От них уже ничего не осталось. Там, где когда-то должно было пахнуть хлебом, теперь стояла вонь жженого мяса и резины.