Читать книгу Охотничья трилогия онлайн | страница 63
– Только не трясите и не толкайте, вообще – потише. Этот полотняный пол наше единственное убежище. Располагайтесь поближе к раме и не шевелитесь… Ну, черномазые, проворней! Все наверх!..
Испуганные негры посерели от ужаса – они не бледнеют, а делаются пепельно-серыми – и с ловкостью обезьян вскарабкались по сваям.
– Готово дело? Да? Вот вы теперь в литерной ложе. Жарко вам? Не дать ли по зонтику?
Парижский гамен даже в ту минуту находил возможным балагурить.
– Ну, теперь ваш черед, – обратился он к бретонцам, которые спокойно, невозмутимо и методически продолжали расстреливать крокодилов. – Полезайте теперь вы!
Матросы перекинули винтовки за плечи и проворно исполнили приказание.
– Есть? – спросил Фрике́.
– Есть! – отвечал старший из них.
Тогда Фрике́ влез на парусину сам. Капитан всегда покидает корабль последним.
Так как стрельба на это время прекратилась, то крокодилы совсем обнаглели и полезли на шлюпку с левого борта и носа. Ворвавшись на нее, они были очень удивлены, не найдя никого. А между тем тут только что так аппетитно пахло свежим мясом!
Со стороны уморительно было глядеть, как они вели себя в непривычной обстановке. Фрике́, лежа на животе, смотрел и потешался от души, забывши про опасное положение. Крокодилов собралось в шлюпке около десятка; они были точно заперты в ящике, открывали и закрывали пасти, царапали перепончатыми лапами металлическую стену, шлепали хвостами по полу и грызли все что попало. Один сунул морду в бочку с дегтем и весь перепачкался. Другой заинтересовался глыбами каменного угля и стал было их грызть, но сейчас же выплюнул. Третий принялся добросовестно жевать подвернувшийся гамак. Четвертый залез головой в маленькое машинное отделение, застрял в нем и не смог вылезти, несмотря на отчаянные судорожные прыжки. Он там побился, побился и задохнулся от жары.
Главные же силы чешуйчатой армии продолжали стоять неподвижным кольцом вокруг шлюпки, переполненной новыми отвратительными пассажирами – их собратьями.
Члены экипажа, разгоряченные боем, совсем не имели времени освежиться, и вот появилось солнце и принялось невыносимо печь.