Тут вдруг паровоз засвистел. Поезд начал останавливаться. Потом совсем остановился. А паровоз всё свистит, свистит. А в вагоне все заходили, выскочили в коридор, и все говорят:

– Что случилось? Что такое?

И все пошли по коридору к дверям. Мама тоже вскочила и тоже говорит:

– Не знаете, что случилось?

Я посмотрел в окно: из вагона люди выскочили, все глядят вперёд и пальцами показывают куда-то туда. Дядя-инженер тоже вышел из вагона, стал у нас под самым окошком и папироску закурил. Мама стала стучать в окно и рукою махать, чтобы он к нам шёл. Он и подошёл.

Мама спрашивает:

– Что, что там?

– Не волнуйтесь. Просто семафор закрыт.

Мама говорит:

– Страшно всё-таки. Наверно, что-нибудь случилось.

А дядя-инженер вдруг как рассердится и стал кричать:

– Чего страшно? Семафор – это столб такой. А наверху дощечка. Если дощечка стоит вбок – значит, ехать нельзя.

А я закричал:

– Почему?

– А потому, что на станции места нет. Там другой поезд стоит. Вот нам и показывают, чтобы мы подождали.

– Почему же паровоз свистит? – говорит мама. – Может быть, опасно?

– А он хочет, чтобы скорей пустили, вот и кричит. Свистком кричит.

Потом поезд двинулся. Тихонько-тихонько. И все стали влезать в вагоны.

А один дяденька не успел. Бежит, кричит. А поезд всё шибче.

Мама говорит:

– Вот теперь бы остановить поезд. Ручкой, ручкой!

И показывает дяденьке на ручку. Пусть он дёрнет, как тогда, чтобы поезд остановился. А дяденька-инженер говорит:

– Нет, пусть теперь другой кто-нибудь. Я больше уже не хочу.

Вышел в коридор, а там уже кричат:

– Кондуктор, кондуктор! Человек остался!

Вдруг тоненьким свистком кто-то засвистел, как милиционер:

– Трю-у! Трю-трю!

Паровоз свистнул, и поезд остановился. Потом все глядели, как тот дяденька догоняет, и кричали:

– Скорей! Скорей!

А потом я видел: этот дяденька, красный весь, к нам пришёл. Очень бежал.

И говорит:

– Это главный кондуктор дал свисток, чтобы остановили, а то бы я остался.

Мама мне говорит:

– Ага! Вот видишь! Вот видишь!

А я вовсе никогда не выходил.