Читать книгу Черные комиссары онлайн | страница 5
окопным рукопашным боям,
– Товарищ старший лейтенант, – появился в створе калитки штабной посыльный. – Вас срочно вызывают в штаб спецкурсов!
– Уже капитан. Особенно для тебя. Еще раз перепутаешь звание, Фитилин, разжалую до рядового.
– Так ведь я и так рядовой, краснофлотец то есть, товарищ капитан.
– Все равно разжалую, – напористо пообещал Гродов.
Он знал этого худощавого веснушчатого парнишку, который службу писарем штаба спецкурсов соединял с обязанностями вестового, мечтательно бредя при этом любой возможностью перейти на судно. Хоть на какое-нибудь, вплоть до ржавеющего у подножия этого склона причального дебаркадера.
Еще две недели назад этот краснофлотец, давно присматривавшийся к Гродову и явно симпатизировавший ему, решился подойти, чтобы, по-уставному попросив разрешения, поинтересоваться:
– Вы ведь и после курсов останетесь морским офицером, так ведь?
– Во всяком случае, в душе, – заверил его старший лейтенант. – Даже если кому-то придет в голову перевести меня в интенданты.
– Вас? В интенданты?! – ужаснулся Фитилин. – Да никогда! Кто ж осмелится?! Чтобы вас – и вдруг… – Очевидно, всякого офицера этот салага считал всесильным и неприкосновенным. Особенно морского. – Я вот о чем: если вдруг попадете на корабль, похлопочите за меня, товарищ капитан. Я ведь из-под Архангельска родом; из-под самого что ни на есть корабельного города. Но получается, что моряком числюсь, а на самом деле…
– Вот видишь, ты уже числишься моряком. А многим и этого не дано. Мне, например. Сто раз просился артиллерийским офицером на любой, пусть даже самый допотопный, крейсеришко. Так ведь нет же!.. У берегового бомбардира, говорят, только душа должна оставаться морской, а все прочие мужские атрибуты обязаны зарываться в берег.
…Приказ о присвоении внеочередного звания Гродову огласили только позавчера под вечер, после очередного экзамена, учитывая успехи в учебе и прочие былые заслуги. Так что он еще и знаки различия на кителе поменять не успел. И потом, на курсах, по традиции, упоминать звание почему-то было не принято. Впрочем, капитан считал, что в этом есть некая высшая армейская справедливость – чтобы все оставались просто «курсантами».