Читать книгу Война. 1941-1945 (сборник) онлайн | страница 58
Так рисует германскую армию генерал фон Браухич. «Крестоносцы» в публичных домах пьянствуют и безобразничают. «Дисциплинированные солдаты» горланят и скандалят с уличными девками.
Вот, наконец, третий эксперт – командующий 18-й дивизией. Он рассказывает о храбрости и дисциплинированности германских солдат:
«Солдаты не отдают чести. Они небрежно одеты, лишены выправки, мало походят на солдат.
Я запрещаю военнослужащим закупать продукты и носильные вещи для перепродажи. Я не могу допустить, чтобы машины были набиты женскими вещами.
Я отдал под суд ефрейтора Кранца и солдата Галлера за увечья, сознательно причиненные себе с надеждой освободиться от военной службы. Ефрейтор Кранц заявил, что он предпочитает позорящий его приговор боевому посту… Участились случаи дезертирства. Я буду беспощадно карать малодушных, сеющих панику и отчаяние. В русском походе мы должны быть вдвойне бдительными и стойкими».
Нужно ли говорить, что и на этом документе значится «секретно»? Но шила в мешке не утаишь – не выдать самострелов за храбрецов, и дезертиров не вырядить героями.
Почему это происходит? Почему СС, месяц тому назад кричавшие: «В Москву!», теперь шлют своим невестам меланхоличные письма? Почему на второй месяц войны против нас немецкие солдаты уже ведут дневники, полные отчаяния, похожие на страницы романа Ремарка? Почему пойманные диверсанты вдруг падают на колени и хнычут, вымаливая жизнь?
Грабители и насильники никогда не бывают смелыми. Гитлеровскую молодежь воспитали на культе кулака, палки, плетки. Распущенные мальчишки участвовали в погромах, забирали «неарийские» шубы и часы. Они пытали в концлагерях арестованных. Они издевались над безоружными чехами. Они пошли на войну, как на базар – с мешками для провизии. Они пошли грабить и насиловать. Их послужные списки – перечни разграбленных магазинов и обесчещенных женщин. Им неслыханно повезло – Европа оказалась беспризорной. Париж плохо лежал, и гитлеровцы расхватили его по кускам. Они пьянствовали, грабили, и все это оставалось безнаказанным.