Читать книгу Война. 1941-1945 (сборник) онлайн | страница 42
Бастилия будет взята. На ее обломках будет танцевать и веселиться освобожденная Европа.
14 июля 1941
Дневник немецкого унтер-офицера
Хорст Шустер полтора года назад был студентом. В феврале 1940 года его призвали на военную службу. Предчувствуя исторические события, участником которых он станет, Хорст Шустер завел дневник. Надев военную форму, он меланхолично записал:
«Хороша свобода! Да, теперь на время придется с ней распрощаться…»
Впрочем, Хорст Шустер быстро забывает о «свободе». Он гранатометчик, исправный солдат. Через полгода его производят в ефрейторы, через год он – унтер-офицер. Он деловито отмечает:
«Унтер-офицерские знаки мне необходимы – они помогут мне как на службе, так и в финансовом отношении».
Нельзя сказать, чтобы наш исполнительный унтер любил службу. Он пишет:
«Служба состоит на восемьдесят процентов из дежурств. Самое противное – это караул по воздушному наблюдению».
Удовольствие сидеть где-то в тылу, да еще когда назначают в караул! А товарищи Шустера развлекаются в завоеванной Франции. Говорят, что недели через две немцы займут Лондон. Сколько будет поживы! Хорст Шустер просит, чтобы его отправили на Западный фронт.
Наш культуртрегер приезжает в захваченную гитлеровцами Францию. Он полон сознания своего превосходства. Дикарь, который пишет с ошибками, высокомерно отмечает:
«Наша германская культура выше. Иногда отвратительно смотреть на примитивную жизнь французского народа…»
Какое, должно быть, испытание для «культурного» унтера глядеть на «примитивный» народ, который смеет предпочитать парламент мордобою, а Ромена Роллана – доктору Геббельсу!
Впрочем, Хорст Шустер быстро утешается: он еще попал на объедки пирога. Ему выдали «оккупационные марки». На эти фальшивые деньги он покупает ботинки и сувениры, ест, пьет. Он в упоении пишет:
«Все баснословно дешево!.. Бутылка шампанского – одна марка… Когда нам не нравится еда, мы идем в город – прекрасный обед за одну марку: жареная курица, овощи, суп, салат из помидоров, фрукты и вдобавок вино. Да, это жизнь! Теперь поблизости от наших квартир устроили публичный дом. Все мои товарищи говорят об этом целый день, и они массами направляются туда…»