Читать книгу Мир России, или Почему русские – русские онлайн | страница 32

На обратном пути, когда белки буквально валились нам на голову, – но сколько ни швырял я в них камни, так и не попал, – я спросил, почему Альберт не охотится.

– Еще есть хочите? – ответил он вопросом.

– Да нет, я сыт. Но охота какая замечательная… Вон сколько белок.

– Нельзя, – ответил мальчишка. – Мамка заругат. Белка плохой – линят. Шкурка плохой.

– А что ж ты эти не выбросил?

– Пригодится куда-нибудь.

Я, разумеется, слышал о том, как таежные охотники «белку в глазок стреляют», но никогда не видел, как они вообще стреляют. Стреляли приезжие охотники. Местные ходили на охоту, как наши дачники в огород, точно зная, где что возьмут.

Присмотревшись к их жизни, я понял, что тайга разделена на охотничьи угодья и вся буквально нафарширована всякими силками, петлями, ловушками, западнями, давилками, ловчими ямами. Охотники ходили собирать пойманную дичь. Я поражался их умению делать орудия охоты из всего, что попадало под руки. Например, «курапатку брали на бутылку». В поллитровку наливали горячей воды и, не удаляясь от балка, где жили, в радиусе не дальше ста метров делали в сугробах лунки, как раз на глубину бутылки. Вокруг горячей бутылки снег моментально обтаивал и тут же замерзал, превращаясь в ледяной стакан. На дно этого стакана бросалась приманка – две-три ягодки. На следующий день охотник проверял лунки и почти из каждой вытаскивал торчащую хвостом вверх замерзшую куропатку. Час – полмешка! Кто бы мог подумать, что вокруг их столько! А я стрелял-стрелял в белую птицу на белом снегу из мелкашки – так и не попал…

Меня потрясал совершенно иной, странный для европейца стереотип мышления и поведения. Когда мы покидали стойбище, все его население – пятеро взрослых, два «Кольки» и три «Наташки» дошкольного возраста (школьников уже уволокли в интернат, в поселок) – выстроилось против нас и, по обычаю, высказало прямо в глаза все, что о нас думает.

– Ты, Иваныч, хороший человек, живи с нами… Охота – сюда ходи. Рыбалка – сюда ходи. Ягоды грести ходи. Потеряешься – все искать пойдем. А ты, Пашка, шибко худой человек! Пусть издох, как собака, – совсем не жалко…