Читать книгу Капкан на маршала онлайн | страница 4
В с. Вышницы один поляк спросил наших офицеров: «Отдадите ли вы нам то, что взяли у нас в 1939 году?» Когда ему в ответ на это прочитали соответствующее место из Манифеста, он остался недоволен. По его мнению, «Польша должна быть в границах до 1939 г.».
Отдельные поляки задают вопрос: «Почему СССР в 1939 г. не оказал Польше военной помощи в борьбе против Германии?» И расценивают действия Красной Армии осенью 1939 г. «как удар ножом в спину Польши».
Такие антисоветские взгляды высказывают, хотя и не всегда открыто и ясно, те, кто сочувствует эмигрантскому «правительству»: нажившиеся на спекуляции при немцах торгаши, некоторые ксендзы, а также те из польских жителей, у которых родственники или близкие знакомые проживают за границей.
Большим влиянием на население они сейчас не пользуются, открыто выступать против Советского Союза не решаются, отлично понимая обстановку всеобщей симпатии, уважения и благодарности широких слоев польского населения по отношению к Советскому Союзу и Красной Армии. Высказывания делегатуры эмигрантского правительства и ему сочувствующих внешне выдержаны в антигитлеровском тоне, но при внимательном отношении к ним сразу обнаруживается антисоветский дух.
Характерной в этом отношении является речь ксендза в Люблине на похоронах польских патриотов, расстрелянных немцами в люблинской тюрьме накануне отступления.
В своей речи перед многотысячной массой народа, собравшегося на похороны, ксендз говорил больше всего о фашистском терроре, о национальной гордости поляков, оскорбленной немцами, о необходимости отомстить немецким разбойникам за все их злодеяния. Но в этой речи были и такие слова:
«Я вижу среди людей, которые собрались здесь, две группы поляков: солдаты в мундирах, официальные солдаты (имеет в виду Польское Войско) и солдаты в штатской одежде (т. е. люди из «Армии Крайовой»). Так вот, все мы здесь были солдатами в штатской одежде. И вы не представляете себе того, что мы пережили здесь. В самые тяжелые минуты, когда нам было очень трудно, мы обращались к польскому радио из Лондона, к нашему правительству, которое, точно светоч, вдохновляло нас и вселяло в нас бодрость и уверенность».