Читать книгу Дороги, которые нас выбирают онлайн | страница 21
В деревне все спали. Они добежали до первого дома и стали стучать в окно. Долго никто не открывал, потом в окне появился какой-то силуэт, открылась форточка, и хриплый пропитый голос спросил: «Чо надо?»
«Там лес горит, надо тушить!» – кричали дети.
«Ну и хрен с ним, пусть горит. Он каждый год там горит. Спать не мешайте».
Форточка захлопнулась, силуэт исчез. И тут Влад понял, что в жизни не всегда есть место подвигу.
Подобное чувство возникало у него позже, когда он смотрел американскую кинохронику военных лет. По улицам ездили шикарные машины, в ресторанах сидели хорошо одетые люди. В это время в его стране народ погибал под пулями на фронте и умирал от голода в тылу.
Месяц в пионерском лагере быстро подходил к концу, каникулы заканчивались, начиналась школа. Там были другие лидеры, отличники, дети аппаратчиков. С ними все хотели дружить, перед ними заискивали.
Вообще проблема аппаратчиков очень беспокоила Влада. С одной стороны, они были представителями власти, а власть была народная, значит, правильная. Или это были партийные работники, а партия была «ум, честь и совесть нашей эпохи», тут никаких сомнений быть не могло. Но они все-таки были.
Отец Влада воевал, замерзал на фронте, но он не голодал. Голодала мама в блокадном городе. Она рассказывала ему о том, как люди получали по карточкам небольшой кусочек черного хлеба, а если теряли их, то им грозила голодная смерть. Как люди падали от истощения на улицах, и некому было их похоронить. Как люди ели трупы.
Даже через много лет после войны мать будет прятать на антресолях горох и перловку на случай голода. Но также мать рассказывала, как их соседи с нижнего этажа, плотно закрыв дверь, ели белый хлеб с маслом и тушенку. Банки из-под тушенки и промасленную бумагу часто видели в их мусорном ведре.
А многие годы спустя станет известна тщательно скрывавшаяся в военные годы тайна о состоянии здоровья тогдашнего руководителя городской партийной организации. Местный вождь страдал в это голодное время не от недоедания, как большинство жителей города, а от ожирения, вызванного обжорством.