Читать книгу Словарь Ламприера онлайн | страница 136
Вот он, и кровь застывает в жилах удачливого охотника, лицо его сереет. Плоть его обращается в камень. На миниатюре, которую она подносит к его глазам, изображена его собственная мать. Но хихиканье превращается в раскатистый смех, опытные ручки не могут больше сдерживать своего веселья, и она с силой вкладывает портрет в его ладонь и сжимает его пальцы поверх него, и только тут догадка начинает брезжить в его голове, эти деловитые маленькие ручки, снующие вокруг его карманов… Возмутительно! Как она могла, как она посмела! Затем он снова задумывается и видит, что она улыбается ему, наслаждаясь своей кисло-сладкой шуткой.
– Мне надо работать… – сказала она и, предоставив ему самому оправдывать ее, удалилась.
Ламприер все еще был вне себя от ужаса при мысли о том, как ловко она обработала его. Лишь позже он подумает о том, с какими чувствами она наблюдала за его столь очевидным испугом. Она попрощалась с ним, она вернула ему нечто, чем он очень дорожил, рискуя вызвать его ярость…
– Розали! – Она повернулась, и теперь он сам не знал, что собирается сказать.
– Мое имя… – Это было нелепо, но она ждала, что он скажет. – Меня зовут Джон.
– Конечно же, – бросила она и подошла к двум женщинам в голубом, которые терпеливо ждали окончания их разговора.
– Ну как? Что-нибудь удалось, Роз? – нетерпеливо спрашивали они, когда та приблизилась.
– Ни гроша. – Розали грустно улыбнулась. – У него не было даже кошелька.
– Так не пойдет, Роз, – сказала одна из них. – И ты, и мы. Мы же умрем с голода, если ты не…
Ее голос бессильно замолк. Голос второй женщины звучал тверже:
– Надо поработать, Роз. Это же так просто.
– Просто? – Розали оглянулась. – Это непростая работа, – сказала она.
Ламприер поцеловал портрет, возблагодарив свою мать за то, что она не починила в свое время другой карман его плаща. Он тайком похлопал по краю полы, и раздавшийся звон подтвердил, что кошелек и провалившееся туда же кольцо в безопасности. Распутница, сердито подумал он про себя. Но чувствовал он другое. Он уже осознал, что именно случайное сходство привлекло его к ней и вызвало в нем такую легковерную беззаботность. Однако не только это занимало его мысли, когда он снова двинулся в сторону дома. Он вспомнил, как когда-то, очень давно, он испытывал ощущение, подобное тому, что томило его сейчас. Его отец и еще один человек, скорее всего это был Джейк, сидели друг против друга за столом в кухне дома в Розельской бухте. Но место и люди были не важны, они были словно подернуты туманом, появлялись в памяти и вновь исчезали из нее. Внимание же его было сосредоточено на фигурках, стоявших между ними, которые они по очереди поднимали и переставляли через регулярные промежутки времени, проделывая все это в обстановке крайней сосредоточенности, которая исходила не столько от двух мужчин, сколько от доски, расчерченные клетки которой удерживали все фигуры на месте. Это были шахматы, конечно, и он уже почти забыл, что было время, когда он не был знаком с этой игрой. Он следил за ними, как ему сейчас казалось, часами, стараясь проникнуть в эту тайну, но каждый раз, когда ему чудилось, что он понял ее смысл, какая-нибудь неожиданная вариация разрушала все его догадки и грубая ткань его рассуждений разваливалась на глазах. Самой большой загадкой была рокировка.