Читать книгу Ховринка 3 онлайн | страница 3
Павел пару раз бывал с Данилой у его отца, но эти посещения носили вымученный и неловкий характер. Капельницы у изголовья, едва различимый запах мочи и лекарств, напряженные врачи и медсестры – это не придавало оптимизма и радости в жизни.
Павел сел за стол и начал писать. Он вел записи о самом страшном месте в Москве – Ховринке.
Глава I
Паша стоял на десятом этаже Ховринки, среди обломков воздуховода. Алюминий погнулся, а местами даже порвался, его куски торчали, будто зубы гигантского чудовища. Его взгляд был направлен на шумный суетливый город, который казалось, не замечал проблем больницы. Вокруг стояла легкая аммиачная вонь.
Посещение Ховринки стало настолько обычным делом, что со стороны могло показаться, что он ходит на работу или к любимому родственнику. После диких и чудовищных событий произошедших с Петруниным и его друзьями во время обследования Ховринки, ни один нормальный человек даже под страхом смерти, ни за какое вознаграждение, туда бы никогда повторно не пошел. Но Петрунин шел и шел, днем – ночью, в плохую и хорошую погоду, в любом настроении и состоянии. Он искал последнюю часть пазла, которая бы расставила в Ховринке все по своим местам. Но пока он не мог ее найти и его походы на больничные развалины приносили разочарования и пустоту.
Паша посмотрел вниз, возле его ног лежала фигура получеловека полузверя, с кривыми лапами и огромной пастью. Игрушка, слепленная нарочито грубо, внушала омерзительный страх. Остатки дураков – сатанистов, пнул ее и пошел дальше.
Шел медленно, опираясь рукой о стену, переступая через горы битого кирпича и бетона. На полу увидел пыльную красную тряпку и сдутый резиновый мяч. Через несколько минут Петрунин попал в знаменитую яичную палату – бывшее место бомжей. На обед у них каждый день, видимо, была яичница, а убирать за собой никому в голову не приходило, поэтому пол в этой палате покрыт густым слоем скорлупы от стенки до стенки.
Бессмысленно стоя в яичной шелухе, Паша, как будто бы впал в ступор. Резкий неоткуда взявшийся крик, напомнил визжание покрышек при экстренном торможении, Петрунин вздрогнул. Возникло чувство, будто он на поле битвы, за минуту до начала великого сражения.