Читать книгу Допустимая погрешность некромантии онлайн | страница 16

– Седатив тебе поставил. Не волнуйся. Ты, самое главное, не волнуйся… Ты в надежных руках, дочка, только сама себе не навреди.

Я не засыпала. Но сознание успокоилось настолько, что еще через несколько минут я мысленно могла спросить:

– Танюх, ты тут?

– Тут, тут… – ответило мне внутри.

– А зачем ты тут?

– Мне-то почем знать? Твои некроманты и меня, видать, захватили…

Я не сдержала усталого стона и просто отдалась на волю течения. Возможно, моя психика вовсе не в порядке. Или тот, другой мир был какой-то стороной реальности, в котором я ненадолго застряла. А теперь мое и Танюхино сознание слиплись так, что мы и в нормальной реальности вместе.

***

Меня на каталке перевезли в реанимацию. Снова анализы и вопросы, потом подключили капельницу. Игорь Владимирович, заполнив документы, зашел ко мне в палату. Обернулся и крикнул в открытую дверь:

– Дим, зайди сюда. Переговорим, пока я не уехал.

– Вы куда это собрались? – жалобно простонала я, почувствовав в этом человеке своего главного спасителя.

– Так на смену. Ты, дочка, не волнуйся только. Реаниматолог тут отличный, не смотри, что молодой!

– А можно мне с вами?

Он наконец-то добродушно улыбнулся, а то я уж начала переживать, что у него губы не способны растягиваться. За его спиной показался другой мужчина. Тот, даже не взглянув на меня, сразу выхватил у Игоря Владимировича бумаги и уставился в них. И тут Тайишка внутри меня снова подала голос, зашептав истерично:

– Это он, Оля, он!

– Кто он? – буркнула я, хоть и молча.

– Мой некромант! Тот самый, который меня в детстве излечил!

Я перевела взгляд на нового врача. Мне было плохо видно, но уже по профилю можно было отметить с уверенностью – хорош. Лет тридцать или чуть меньше, синяя шапочка прикрывает волосы, только край темной пряди сзади виден. И профиль просто замечательный, насколько я могла судить со своего ракурса – с такими носами только реаниматологами и работать, чтоб пациентам  сразу жить захотелось. Но Танюхе я заметила недоверчиво:

– Тебе ж два года было, как ты рассказывала… Не могла ты его лица запомнить.