Читать книгу Дочь палача и театр смерти онлайн | страница 51

– Думаю, смерть собственного сына вполне его омрачает, – с горечью ответил цирюльник из Шонгау.

Кайзер пожал плечами:

– В сущности-то, они терпеть друг друга не могли, слишком разными были. Доминик был младшим сыном Файстенмантеля, и тот всегда считал его неудачником. При этом Доминик был настоящим художником. Мало кто мог так умело обращаться с долотом и резцом, как он… – Учитель грустно улыбнулся: – Должно быть, отец все же любил его по-своему. Иначе не дал бы ему эту роль.

– А что он имел в виду, когда говорил, что его сын нес всякий вздор? – спросил Симон.

– Ах это… Доминик постоянно говорил, что хочет уехать. В Венецию или Новый Свет. Хотя отец не дал бы на это ни крейцера. – Кайзер встал и принялся расставлять продукты на полки рядом с заспиртованными жабами и змеями. Стоя спиной к Симону, он продолжил: – Файстенмантель, кстати, убедил Ригера, что за всем этим стоит Ганс Гёбль. Сегодня утром Ригер увез Ганса в Этталь. – Кайзер тяжело вздохнул: – Так у меня ни одного Иисуса не останется.

– А ты? – спросил Симон. – Ты тоже считаешь, что это дело рук Гёбля?

Кайзер закашлялся так, что ему пришлось схватиться за полку. Когда приступ прошел, учитель покачал головой:

– Вообще-то на него это не похоже. Да и вряд ли Гёбль смог бы в одиночку привязать Доминика к кресту, а потом поднять. Одному такое не под силу. Ты сам говорил об этом прошлой ночью. – Он склонил голову. – С другой стороны, между семьями Файстенмантелей и Гёблей с давних пор царит вражда. Гёбли занимаются росписью и следят, чтобы фигурки были как следует разукрашены. Благодаря этому они стали вторым по могуществу семейством в общине. Как и Файстенмантели, они заседают в так называемом Совете шести, который вершит судьбу деревни.

– Позволь угадать, – проговорил Симон. – В этом Совете шести все друг с другом враждуют.

– Скажем так, все они себе на уме. Поэтому представление так много значит. Оно сплачивает жителей. Ну, по крайней мере раз в десять лет.

Кайзер снова сел за стол, черты его лица заострились.

– Никак в толк не возьму, почему ты вернулся, – покачал головой Фронвизер. – В том смысле, что в Ингольштадте у тебя было все. Должность в университете, просторное жилье, любимая жена…