Читать книгу Портрет королевского палача онлайн | страница 10

15 сентября 1919 года, Петроград. Из дневника Татьяны Лазаревой

…Ошиблась я? Или это впрямь была она? Та самая, с перьями в волосах и в рыболовной сетке вместо платья? Как же ее звали, бог ты мой…

Бедный мой дневник, чего тебе только не приходится терпеть, какими только сумбурными записями не пестрят твои страницы!

Но сегодня такой кошмарный день, что беспорядочность мыслей извинительна. Впрочем, попытаюсь все же писать по порядку.

Только что вернулась домой, и сил нет ни на что, только сесть и записать развязку той трагедии, которая разворачивалась на моих глазах и завершилась нынче. Хотя, какого еще исхода можно было ожидать для полковника, заключенного в предварилке? А для всех остальных? В том числе и для моего несчастного брата?

Я бывала в приемной предварилки еще раньше, девочкой. «В старое время», как теперь принято выражаться. Мы ходили туда с моей тетей Лидой, младшей сестрой мамы. Лида (чаще я звала ее Лидусей) была курсистка, в предварилку иногда сажали ее друзей-студентов, «возмущавшихся» против правительства. Сюда ненадолго попадали за участие в демонстрации или за хранение и распространение нелегальной литературы. Как-то раз угодила «к сатрапам» и Лидуся. Правда, до тюрьмы дело не дошло. У нее и еще нескольких барышень-курсисток и молодых студентов просто отобрали на время студенческие билеты. Помню, в канцелярии на Гороховой один из «сатрапов» – усатый жандарм, совсем не злой, а просто очень усталый, ворчал:

– Что ж, молодые господа, неужто делать вам больше нечего, как только жизни себе ломать? Вот погодите, дома влетит вам от родни! Папаша с мамашей небось на вас не надышатся, небось последние деньги отдали на вашу учебу, а вы фордыбачите. Чем вам не мила власть, в толк не возьму. Что ж лучше-то может быть?! Возьмите билетики и подите учитесь, а больше в политику не лезьте, не то пробросаетесь жизнями-то!

Усатый жандарм как в воду глядел. Пробросались мы, ох, пробросались! Все изменилось, а уж предварилка-то… В приемной, где раньше собиралось человек 15–20, теперь густая толпа – соответственно количеству тюремного населения. В камерах, рассчитанных на восемь человек, теперь 54. А ее узники… они те же студенты и курсистки, только повзрослевшие, постаревшие, проклинающие заблуждения своей молодости, которые довели их и Россию до того жуткого безвременья, кое мы переживаем и конца коему ждем… но уже вряд ли верим в возможность перемен! Они, эти глупенькие, наивные друзья Лидуси, считали честью «пострадать за народ». Он-то, народ, и отблагодарил их нынче!..