Читать книгу Язык как ключ к адаптации в новой стране онлайн | страница 10
Эти термины, а также их взаимодействие между собой подробно описал в конце XIX века швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (фр. Ferdinand de Saussure). Он же подчеркнул в своих «Заметках по общей лингвистике» (1916), что язык не существует вне речевой деятельности индивидов:
Это не организм, это не растение, существующее независимо от человека, он не имеет своей собственной жизни, своего рождения и смерти.
Иными словами, язык – плод человеческой деятельности, мыслительной и речевой. Он родился из потребности человека и не умрет до тех пор, пока она будет актуальна. Но о какой потребности речь? Что заставило первобытного человека много тысячелетий назад открыть рот и издать звук, который должен был услышать другой человек, находящийся, возможно, за несколько километров от него?
Это опасность.
Вопрос жизни и смерти
Главная информация, которую испокон веков один человек пытался с помощью языка передать другому, в прямом смысле касалась жизни и смерти. Это легко проследить на примерах.
Исторически названия многих мест, от долин до горных вершин, складывались как зашифрованные послания потомкам или как послание одного народа другому – тому, который в будущем поселится на этих землях. Например, в английском названия некоторых долин имеют корни mersc и mōr и означают «заболоченный участок земли». Причем mersc – это заболоченная территория, которая может быть использована для сельскохозяйственных работ, а mōr – безнадежно неплодородные земли. Получается, когда-то люди назвали долину, заложив послание потомкам: «Не селитесь здесь. Здесь нет жизни». Но как его понять? Способ только один – владеть языком, на котором оно создано.
Другой пример. В Ветхом Завете сохранилась история о военачальнике Иеффае из племени галаадитян. Чтобы предотвратить проникновение в свой стан врагов из племени ефремлян, Иеффай приказал каждому воину, который подходил к переправе через реку Иордан, произнести слово «шибболет» (ивр. поток). Галаадитяне легко произносили звук «ш», а ефремляне этого не умели. В результате каждый третий воин, который не сумел произнести «шибболет», был убит.