Читать книгу Хохол онлайн | страница 21
– А я в Казань, у тебя электричка завтра утром?– рассматривая парнягу, Хохол подумал, что он с Молдавии, такими ему представлялись молдоване, или цыган, потому что глаза у него чёрные-чёрные, и сам он показался ему чёрным-чёрным, каким-то чёрным человеком. Волосы на его голове не мытые несколько дней блестели как Донецкий уголь антрацит.
– Да, мой следующий город Сергачи, республика Мордовия.
– Меня Вадик зовут,-и Вадик протянул руку.
-Очень приятно, меня Костя.-Хохол пожал ему пятерик, думая о том, если в таких случаях при первом знакомстве говорить правду: «А мне вообще неприятно! И по барабану!»– но, видимо, и Хохол себя обманывал, где-то в глубине души он обрадовался Вадику.
– Из Москвы едешь? –пока только Вадик задавал вопросы, и проявлял интерес.
-Да, по-моему все кого ни встретишь на железке России едут или из Москвы, или в Москву. Все дороги ведут в Рим, как говорится. Я из Москвы и не видел, чтоб там где-то мёдом намазано, почему все считают, что мечты сбываются в этом городе.
– Я тоже в Москве год прожил.– и новый знакомый Хохла начал долгую историю о своей жизни в Москве, в особенности о жизни молдавской диаспоры, а он, действительно, оказался молдаванином. Вадик был связан с какой-то преступной группировкой, своих земляков, которые занимались продажей девочек и переправляли их в Европу и Турцию. Хохлу резала слух его болтовня, а такие слова как «сутенер» и «проститутки», словно кипящим маслом по обнаженному телу ранили его душу. И хотя он понимал, что этот Вадик случайный человек в его жизни и не стоит выражать никаких возмущений, но хотелось закрыть ему рот. Он тарахтел, что жук в спичечной коробке, его прорвало, лучше бы он продолжал задавать вопросы. Хохлу пришла мысль, что Вадик неспроста такой разговорчивый, а когда увидел его зрачки, всё понял.
– Ты под чем летишь? Под винтом, что ли?– Хохол чуть не захохотал от своего открытия.
– Та да, вчера кубышку вмазал, до сих пор прёт.– зрачки Вадика больше напоминали очки, настоящие круглые солнцезащитные, его безумное глупое лицо, вызвало чувство сожаления у Хохла.