Читать книгу Нас война соединила онлайн | страница 65

– Увы. И сто раз об этом жалел, жалел в 1905 году, в Черногории, в германскую войну. В этом у нас с тобой различия, Леша. Ты обожаешь царя, я же его ненавижу. Я присягал Отечеству и воевал за него, ты присягал царю. Для тебя его слово – закон, он для тебя – луч света и бог, это я понял еще на присяге. Опомнись, друг, он ведь даже понятия не имеет о твоем существовании!

Алексей сжал кулаки, на лбу вздыбилась огромная вена, все говорило о негодовании и возмущении подполковника.

– Феликс, ты пьян! – устало махнул рукой генерал и повалился на стул. Анна поднесла к губам отца стакан с водой и с укором посмотрела на братьев.

– Я, как никто другой, радовался революции, – усмехнулся Феликс, – стоя рукоплескал, когда узнал об отречении. Наконец-то кончилось время рабства в России. Я люблю тебя как брата, ты знаешь об этом. Мне тяжело и неуютно говорить тебе все это, но я человек со своими чувствами, мыслями и хочу поступать, как того требует моя совесть. Ты же слепо мчишься за образом царя, оттого и Колчак, а не какая-то другая армия. Ведь только контр-адмирал был против отречения Николая. И понимая вашу цель – разбить Красную армию, уничтожить восставших и вернуть на трон Романовых, я готов отдать свою жизнь, чтобы противостоять вам.

Громко отодвинув стул, Алексей вскочил на ноги и встал лицом к лицу к поднявшемуся со своего места Феликсу:

– Мне очень жаль, что ты думаешь именно так. Мне всегда казалось, что мы лучше знаем друг друга, – лицо его сильно побледнело, то и дело сжимая и разжимая кулаки, он с сожалением смотрел на Зуева. – И мне очень жаль, что ты поддерживаешь тех, кто развалил армию и тем самым опозорил страну.

– Не развалил, – поднял указательный палец Феликс, – а узаконил порядки и установил равноправие.

– Армия – это подчинение, четкая иерархия, где приказы выполняются беспрекословно. Нет дисциплины – не будет и вооруженной силы, а будет огромный дискуссионный клуб. Как в итоге и получилось. И позор всем нам, что оставили безвиновными тех, кто трусливо бросил фронт и обесценил миллионы солдатских жизней, уже принесенных на алтарь победы. И я не понимаю, о каком рабстве ты ведешь речь. Крепостных у нас давно уже нет, воинская служба тоже дело добровольное.