Читать книгу Шоколадная лавка в Париже онлайн | страница 16
Продираемся через детские книги, осваиваем учебные карточки, отвечаем на вопросы тестов. Приятно, что Клэр тоже получает от наших занятий удовольствие: гораздо больше, чем от коротких неловких разговоров с сыновьями. Оказалось, она уже давно разведена.
Наконец после многочисленных подготовительных этапов – так же музыкант настраивает инструмент перед игрой – мы попробовали говорить по-французски, с большим трудом и многочисленными запинками.
Слушать оказалось проще, чем разговаривать, но Клэр обладает безграничными запасами терпения. А поправляет она меня так мягко, что я ругаю себя: какой же надо быть идиоткой, чтобы хлопать ушами на уроках такой замечательной учительницы. Сколько я упустила!
– Вы жили во Франции – est-ce que tu habitait en France? – с трудом составила я вопрос одним дождливым весенним утром.
Зеленые почки на деревьях, казалось, наслаждались дождем, но больше никого он не радовал. В больнице температура всегда одинаковая. Такое чувство, будто ты в герметичной кабине и отрезана от всего мира.
– Давно, – ответила Клэр, почему-то избегая смотреть мне в глаза. – Совсем недолго.
1971–1972 годы
Клэр понимала, что это самая глупая форма подросткового бунта. Впрочем, ее даже бунтом назвать – преувеличение. И все же… Утро, завтрак. Клэр сидела за столом, мрачно уставившись в миску с хлопьями «Ready Brek». Клэр уже семнадцать, она слишком взрослая, чтобы завтракать хлопьями. Лучше просто попила бы кофе, но спорить – себе дороже. Тем более что есть гораздо более весомый повод для конфликта.
– Нет, в мою церковь ты в этом ужасе не пойдешь.
«Этот ужас» – новые брюки клеш, на которые Клэр долго копила. Все рождественские каникулы подрабатывала в магазине «Chelsea Girl». Папе было очень тяжело примириться с тем, что, хотя дочь готова честно трудиться (что он горячо одобрял), на первую работу она устроилась в гнездо разврата, где торгуют тряпками для шлюх. Видно, мама уговорила его во время очередной беседы наедине. Обычное дело. Мама никогда, ни за что не стала бы спорить с преподобным Маркусом Форестом на публике. На такой подвиг редко у кого хватило бы смелости.