Читать книгу Доктор Вишневская. Клинический случай онлайн | страница 23

– Это еще Довлатов писал, что в разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы, взываешь к логике и здравому смыслу, но неожиданно для себя обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса.

– Мне противен не только звук вашего голоса, но и ваш вид, – подхватила Анна. – Мне противно сознавать, что кто-то может назвать нас словом «коллеги». Мне вообще противно. Очень надеюсь, что это наш последний разговор.

– Вряд ли, Анна Андреевна. Скорее всего, нам еще предстоит встречаться и не раз…

«В министерстве или в суде» Дмитрий Григорьевич уточнять не стал, и так ясно, что не в ночном клубе.

– Я постараюсь сделать так, чтобы вам запомнились эти встречи! – Анна сначала пообещала и только потом поняла, что обещание звучит несколько двусмысленно, но сказанного не воротить. – У меня все.

Вот теперь можно дать отбой. «У меня все» и отбой – это, конечно, выглядит высокомерно, но в данной ситуации вполне уместно.

– Не сладился разговор, – пожаловалась Анна Однофамильцу.

Однофамилец по своему обыкновению ничего не ответил. Не Хогвартс, какой-нибудь, чтобы портреты разговаривали, а Российский государственный медицинский университет последипломного образования, сокращенно – РГМУПО. «Эргэмупо – Лимпопо», как иногда шутят сотрудники. Зато Однофамилец был прекрасным слушателем. Смотрел строго, но в то же время приветливо, словно хотел сказать: «Отвлекаешь ты меня, Анька – от важных дел». Дела были важными по определению, у основоположников и корифеев неважных дел, наверное, не бывает. «Дедушка?» – узнавали или догадывались коллеги, впервые оказавшись в кабинете доцента Вишневской. «Однофамилец», – коротко отвечала Анна. Некоторые не верили, думали, что скромничает, а что тут скромничать. Был бы дедушка, так бы и говорила. Мало ли на белом свете Вишневских? В Польше эта фамилия вообще третья по распространенности.

Портрет Однофамильца Анне подарили на двадцатилетие однокурсники. Не исключено, что сперли с одной из хирургических кафедр, где еще в наше время найдешь такой раритет. Слегка потрескавшуюся деревянную раму Анна трогать не стала, хотя была мысль пройтись по ней морилкой, так и повесила. Сначала Однофамилец висел дома, над «художественным» рабочим столом, а когда Анна дослужилась до кабинета, переехал сюда, на кафедру клинической иммунологии и аллергологии.