Читать книгу Ослиный мост (сборник) онлайн | страница 3
В этом смысле, да, теоретически возможен такой ассамбляж ленинских текстов, по которому просматривается диапазон литературных возможностей Ленина-писателя, политика и частного человека; позволяющий почувствовать тот самый русский, которым разговаривал Ленин. Русский, в котором, между прочим, 37 000 слов – в полтора раза больше, чем у Пушкина. И, на самом деле, когда в графе «Профессия» в анкетах Ленин проставлял «литератор», он не выдавал желаемое за действительное. Тексты, которые написаны им тщательно, не на – буквально – коленке, показывают, что он не был обделен ни языковым слухом, ни собственно писательским талантом составлять слова; он чувствовал музыку языка. Пусть он не так густо, как Плеханов и Троцкий, сыплет парадоксами и афоризмами, но зато умеет зрелищно разворачивать мысль на известных исторических и повседневных примерах, умеет задавать гневные риторические вопросы, умеет зло шутить, умеет изобретать себе базовые метафоры – из которых выдувать затем крупные стеклянные формы, умеет глубоко и остроумно анализировать литературные тексты, умеет рассказывать истории от «я», умеет нападать, как учитель фехтования, и защищаться, как сенсей айкидо; быть «мудрым аки змий и кротким аки голубь», выражаясь его собственными – ну, до известной степени – словами.
Другое дело, что механическое накапливание образцов «разного» Ленина – а вот он может быть такой, а ещё такой, и сякой – едва ли гарантирует охотнику за курьезами привилегию «понять Ленина». Голых текстов для этого, пожалуй, мало: чтобы ответить на вопрос «что такое Ленин?», надо понять не сами слова, а те закономерности, в силу действия которых автор перетекает из одной формы в другую, обретает новые качества; увидеть, как из этих животворных противоречий формируется линия идеологического силуэта Ленина. Тогда, и только тогда, понимаешь, что занимающие значительную часть собрания полемические сочинения – когда Ленин репьем, банным листом и бульдогом цепляется к оппоненту и мучает его – написаны не ради механического удовольствия ловить своих противников на как можно большем количестве несообразностей – но, наоборот, чтобы показать, что те не видят противоречия, упускают различия, не понимают, что конфликт между разными частями мнимо целого неизбежен, и раз так – не улавливают сути событий.