Читать книгу Сердце Проклятого онлайн | страница 68

Хамсин, накрывший легионеров, ударил по профессору и его спутникам спустя несколько секунд.

Они уже выходили на открытое пространство после утомительного бега по каменным лабиринтам, когда стена раскаленного воздуха, смешанного с пылью, буквально смела их с тропы с неправдоподобной легкостью. Рувим и Арин удержались на ногах, а Валентина ветер опрокинул и даже протащил несколько метров, словно ручей унёс перевернутого на спину жука. После нескольких попыток Шагровский всё-таки неуклюже встал на колени и, цепляясь за камни, поднялся, пряча лицо от набегающего воздушно-песчаного потока. За считанные секунды его рот наполнился сухой пустынной пылью и песком, а слюна высохла едва ли не с шипением, как плевок на раскаленной плите.

– Держись за меня, – крикнул ему в ухо дядя, – закрой рот тканью!

Сказать было проще, чем сделать!

Шагровский ощутил, как на его локте сомкнулись пальцы профессора, и Кац безо всяких церемоний потащил родственника куда-то в красно-чёрную круговерть. Оставалось только безоговорочно подчиняться – возможности сориентироваться не было, ни одно из пяти чувств не работало. Хотя нет – нестерпимую жару Шагровский ощущал каждой клеточкой тела! И еще песок – на такой скорости он хлестал по коже стеклянной крошкой, буквально снимая с открытых частей живую плоть!

Валентин ждал обещанного Рувимом ливня, а попал на жаровню к пустынным духам – во всяком случае, на первый взгляд местный ад должен был выглядеть именно так!

На Шагровском были остатки рубашки, которую они с Арин разодрали на перевязку еще позапрошлой ночью, да старая галабея[12] с бедуинского плеча – ветхая и грязная. Он не сразу сообразил, что дядя тычет ему какую-то тряпку – половину своей куфии[13]. Для нужного эффекта ткань хорошо было бы обильно смочить, но для этого следовало найти место, где их бы не сдуло и не занесло песком, пока они льют воду из фляги, так что пришлось обойтись так – всухую. Воздух был горячим, настолько горячим, что Валентину казалось – стальные части пистолета-пулемета обжигают ему ладони. Глаза, забитые землей, не хотели открываться, песок под веками со скрежетом царапал роговицу.