Читать книгу Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза онлайн | страница 105

Отец наш небесный, дай силу обрести шезлонг, для каждого свой! Что же ты молчишь? Или ты получился из средства для выведения пятен, ну уж не ты приложил руку, чтобы уберечь трубу Фрица.

Дело было в те далёкие времена горбачёвщины, когда действовал «сухой закон». Сначала «Великим Указом» с прилавков исчезла водка, затем пропали сигареты, потом… полетело всё в тар-та-ра-ры!

Но не о том речь, а о козле, жившем в затерянной в поволжских лесах казачьей станице. Надо сказать, что все эти нововведения коснулись и его. Не подумайте, что о человеке речь. Я бы тогда написал козёл с большой буквы – Козёл. Ну вот, выяснили… Козёл, он, стало быть, и есть козёл. Здоровущий такой, с огромными рогами и званием – мирской. Так как в станице коз было целое стадо, а он один, то кормили его всем миром, а потому и мирской. Кличка его была по молодости – Васька, но с годами все стали его звать Василием Алибабаевичем, как известного героя кинокомедии «Джентльмены удачи», иначе он просто не откликался. С приходом всеобщей демократии и вседозволенности всё это пришло и к Василию. Был он гордый и строгий. Чуть чего – в стойку и кидался на обидчика, стараясь долбануть его так, чтобы мало не показалось. Вот такой он был козёл Василий Алибабаевич! Но я этого не знал, пока не познакомился… при встрече. И вот как это случилось.

Понадобились мне как-то в хозяйстве доски, и поехал я договариваться со станичниками, которые уже в то время взяли у лесхоза пилораму и участок леса в аренду ввиду того, что этот лесхоз напрочь перестал платить зарплату и начал бурно распадаться и исчезать. Для хорошего разговора (правильного разговора) я взял с собой три десятка пачек сигарет «Прима». Водку брать не стал. Доски столько не стоят. Да и «разговор» может затянуться на пару дней. И не факт, что о чём-то хорошем договоримся. Пьянка – она и есть пьянка! А где я всё это «богатство» брал? А там, где и все! Брат, сват. Соображать надо!

Приехав в станицу, я увидел следующую картину. Пилорама стоит, а около двух десятков лесорубов и рабочих пилорамы сидят в тени деревьев и молча то ли спят, то ли думу думают. На моё «здрасте» откликнулся только один голос.