Читать книгу Труды и дни мистера Норриса. Прощай, Берлин онлайн | страница 63

– Это не так уж и важно, – ответил Байер, когда я задал ему этот вопрос. – Мы сами доведем все, что нужно, до ума.

Было в самом его тоне что-то неуловимо для меня унизительное. Рукопись, которую он дал мне для перевода, не представляла ровным счетом никакой важности. Вероятнее всего, ее даже не станут отправлять в Англию. Байер дал ее мне вместо игрушки, чтобы избавиться от назойливого и бесполезного для дела восторженного юноши как минимум на неделю.

– Ну как работа, заинтересовала? – продолжил он. – Рад. В наши дни каждый человек обязан быть в той или иной степени осведомлен об этой проблеме. Вы читали что-нибудь у Маркса?

Я ответил, что как-то раз пытался продраться через Das Kapital.

– Ну, для начала это слишком. Попробуйте начать с «Коммунистического манифеста». И с некоторых брошюр Ленина. Погодите, я вам сейчас достану…

Он был само дружелюбие. И совсем не спешил от меня отделаться. Неужто у него и вправду не было на сегодняшний вечер никаких более важных дел? Он спросил меня об условиях жизни в лондонском Ист-Энде, и я попытался восстановить в памяти впечатления, оставшиеся с тех пор, как три года тому назад я прожил там несколько дней в, так сказать, познавательных целях. Его внимание уже само по себе льстило и рождало ответную потребность быть полезным. Почти все время говорил я, а он меня слушал. Получасом позже, когда с книгами и еще одним переводом под мышкой я совсем было собрался попрощаться, Байер внезапно задал мне вопрос:

– А вы давно знакомы с Норрисом?

– Уже больше года, – машинально ответил я, не успев сообразить, к чему, собственно, меня об этом спрашивают.

– В самом деле? И где вы познакомились?

На сей раз особенности его интонации от моего внимания не ускользнули. Я пристально посмотрел на него. Но в этих необычайных глазах не было ни тени подозрительности, ни тени угрозы или лукавства. С мягкой улыбкой на лице он просто сидел и ждал моего ответа.

– Мы познакомились в поезде, по пути в Берлин.

Во взгляде Байера мелькнула тень удивления. И с обезоруживающей, мягкой прямотой он спросил: