Читать книгу Исповедь щитовидки онлайн | страница 21
Просто когда организм находится в хроническом стрессе (страхе) – то происходит перерасход этих гормонов.
Это как лить воду в решето.
Или в дырявое ведро.
Хронический стресс всё съедал. Все гормоны.
Если бы я жила в более щадящей обстановке – мне бы вполне хватало моих гормонов.
Так называемая забывчивость – это сниженная концентрация.
Туда же можно отнести снижение внимания и памяти.
Но мама этого не знала. Поэтому продолжала лупить девочку.
Надеясь, видимо, вколотить хорошую память и внимание.
И улучшить способность к обучению.
Если ваш ребёнок «ленивый», всё время лежит на диване.
Не спешите его ругать. А тем более бить.
Лучше сдайте кровь на антитела к ТПО.
Проверьте его щитовидку.
И не спешите с гормональным лечением.
В 7-м классе у меня уже начался эндометриоз. Это сейчас я знаю, что эндометриоз и гипотиреоз – неразлучные друзья.
Товарищи родители!
Прежде чем выдать дочку замуж – дайте ей прочитать эту книжку.
Не велика книжка-то. Двести страниц всего. Читается легко. Забывается быстро.
Пусть ваши дочки учатся на моих ошибках. А не на своих.
Логично же?
В двадцать лет я вышла замуж
В двадцать лет я вышла замуж. Родила ребёнка. И стала ходить по врачам.
Говорила я всегда одно и то же: «У меня нет сил. Помогите».
Люди в белом всегда говорили одно и то же: «А что вы хотите? Сейчас у всех так».
Вегетососудистая дистония.
Или СХУ – синдром хронической усталости.
Но я почему-то не хотела «как у всех».
Я почему-то хотела ЖИТЬ.
«Если пациент хочет жить, то врач не сможет ему помешать».
Да и дело тут вообще не в медицине.
Проблема с щитовидкой – это не медицинская проблема.
Это проблема перегруженности человека. Женщины.
Женщина, оказывается, тоже человек.
Вы удивлены? Вы не знали этого?
Если на ослика положить слишком много мешков – у него разъедутся ноги. И он уткнётся носом в песок.
Это будет медицинская проблема?
Нет. Это будет чистой воды раздолбайство.
Халатное отношение к своему здоровью.
Вы же это понимаете?
Я тоже это понимаю. Сейчас понимаю. В шестьдесят лет.
А в двадцать один год я этого не понимала.