Читать книгу Янки из Коннектикута при дворе короля Артура онлайн | страница 10

По книге М. Н. Бобровой «Марк Твен. Очерк творчества»

Один современник рассказывает, что он слушал Марка Твена, «задыхаясь от смеха», и думал, что лектор делает юмористическое вступление к лекции обычного типа и сейчас приступит к серьезному материалу. Но, к удивлению слушателя, лектор вдруг поклонился и исчез. Слушатель взглянул на часы. Оказалось, прошло больше часа с начала «лекции», а ему показалось, что не прошло и десяти минут.

* * *

Генри Ирвинга

Юмор Марка Твена

Журнал «Harpers Monthly»

Мир постепенно приходит к сознанию, что Марк Твен не только юморист, а нечто неизмеримо большее.

Чарльз Майнер Томпсон в «Atlantic Monthly»

За юмористом в Марке Твене кроется проницательный наблюдатель, человек с серьезными взглядами на жизнь, пламенный сторонник преобразования общества, знающий все его многочисленные недуги и с негодованием обличающий их перед миром. Его цепкая память, удерживающая мельчайшие подробности, его воображение, отличающееся точностью микроскопа, и неподдельный интерес к серьезным сторонам жизни придают созданным им картинам жизни той грубой среды, в которой он вырос, удивительную правдивость и значимость.

Стивен Ликок

Если Марк Твен и не создал американского юмора, то по крайней мере обнаружил его и кое-что сделал из этого. Он не совершил того, что сделал Шекспир для английской драмы и Мильтон для ада. Но он нанес юмор на карту.

Арчибальд Гендерсон

За юмором в качестве авторского подтекста звучит тревога о человеке, величайшая серьезность и пафос, всеобъемлющие интересы, говорящие об истинной мощи и величии писателя. Все это свидетельствует о том, что Марк Твен был большим художником, истинным философом и моралистом, столь преданным идеалам гуманности, что его можно считать подлинным социологом по духу, мечтавшим о лучшем будущем для человека.

Карл ван Дорен

Постепенно заслуги Твена-юмориста все больше отступают на задний план по сравнению с его выдающимися заслугами истолкователя действительности. Мир, знавший живого Твена, зачастую не умел кое в чем отличить его от своего любимого клоуна… А между тем мир мыслящий, которому дано хранить в веках немеркнущую славу писателя, открывает все больше и больше оснований чтить его память, по мере того как выходят в свет его посмертные произведения.